Покорение восточной сибири. Великая колонизация: освоение русскими Сибири. Начало русского проникновения в Восточную Сибирь

О начале покорения и освоения Сибири русскими – см. статью «Ермак »

Завершение борьбы с татарами за Западную Сибирь

Основанный в 1587 воеводой Данилой Чулковым Тобольск стал на первое время главным опорным пунктом русских в Сибири. Он был расположен неподалеку от прежней татарской столицы, города Сибирь. Сидевший в ней татарский князь Сейдяк приступил к Тобольску. Но выстрелами из пищалей и пушек русские отразили татар, а потом сделали вылазку и окончательно их разбили; Сейдяк был взят в плен. В этом бою пал Матвей Мещеряк, последний из четырёх атаманов-товарищей Ермака. По другому известию, с Сейдяком покончили иным способом. Он будто бы с одним киргиз-кайсацким царевичем и бывшим главным советником (карачой) хана Кучума задумал захватить Тобольск хитростью: пришел с 500 человек и расположился на лугу у города, под предлогом охоты. Догадываясь о его замысле, Чулков притворился его приятелем и пригласил для переговоров о мире. Сейдяк с царевичем, карачою и сотней татар. Во время пира русский воевода объявил, что у татарских князей на уме недобрый замысел, и велел их схватить и отправить в Москву (1588). После того город Сибирь был оставлен татарами и запустел.

Покончив с Сейдяком, царские воеводы принялись за бывшего сибирского хана Кучума , который, потерпев поражение от Ермака, ушёл в барабинскую степь и оттуда продолжал нападениями тревожить русских. Он получал помощь от соседних ногаев, женив некоторых своих сыновей и дочерей на детях ногайских князей. К нему примкнула теперь и часть мурз осиротелого Тайбугина улуса. Летом 1591 года воевода Масальский ходил в Ишимскую степь, близ озера Чили-Кула разбил Кучумовых татар и взял в плен его сына Абдул-Хаира. Но сам Кучум спасся и продолжал свои набеги. В 1594 князь Андрей Елецкий с сильным отрядом двинулся вверх по Иртышу и близ впадения в него реки Тары заложил одноименный городок. Он очутился почти в центре плодородной степи, по которой кочевал Кучум, собирая ясак с татарских волостей по Иртышу, уже присягнувших русским. Город Тара оказал большую пользу в борьбе с Кучумом. Отсюда русские неоднократно предпринимали против него поиски в степи; разоряли его улусы, вступали в сношения с его мурзами, которых переманивали в наше подданство. Воеводы не раз посылали к нему с увещаниями, чтобы он покорился русскому государю. От самого царя Федора Ивановича отправлена была к нему увещательная грамота. Она указывала на его безвыходное положение, на то, что Сибирь покорена, что сам Кучум сделался бездомным казаком, но если он явится в Москву с повинной, то в награду ему даны будут города и волости, даже и прежний его город Сибирь. Пленный Абдул-Хаир также писал отцу и склонял его покориться русским, приводя в пример себя и брата Магметкула, которым государь пожаловал волости в кормление. Ничто, однако, не могло склонить упрямого старика к покорности. В своих ответах он бьет челом русскому царю, чтобы тот отдал ему назад Иртыш. Помириться он готов, но только «правдою». Он еще прибавляет наивную угрозу: «с ногаями я в союзе, и если с двух сторон станем, то плохо будет московскому владению».

Решили во что бы то ни стало покончить с Кучумом. В августе 1598 русский воевода Воейков выступил из Тары в Барабинскую степь с 400 казаками и служилыми татарами. Узнали, что Кучум с 500 своей орды ушел на верхнюю Обь, где у него посеян хлеб. Воейков шел день и ночь и 20 августа на заре внезапно напал на Кучумово становище. Татары после жестокой схватки уступили превосходству «огненного боя» и потерпели полное поражение; ожесточившиеся русские перебили почти всех пленных: пощажены были только некоторые мурзы и семейство Кучума; было захвачено восемь его жен, пять сыновей, несколько дочерей и снох с детьми. Сам Кучум и на этот раз спасся: с несколькими верными людьми он уплыл в лодке вниз по Оби. Воейков послал к нему одного татарского сеита с новыми увещаниями покориться. Сеит нашел его где-то в сибирском лесу на берегу Оби; при нем было три сына и человек тридцать татар. «Если я не поехал к русскому государю в лучшее время, – отвечал Кучум, – то поеду ли теперь, когда я слеп и глух, и нищий». Есть что-то внушающее уважение в поведении этого бывшего хана Сибири. Конец его был жалкий. Скитаясь в степях верхнего Иртыша, потомок Чингисхана угонял скот у соседних калмыков; спасаясь от их мести, он бежал к своим бывшим союзникам ногаям и там был убит. Семейство его было отправлено в Москву, куда прибыло уже в царствование Бориса Годунова ; оно имело торжественный въезд в русскую столицу, напоказ народу, было обласкано новым государем и разослано по разным городам. В столице победа Воейкова была отпразднована с молебствием и колокольным звоном.

Освоение Западной Сибири русскими

Русские продолжали закреплять за собой область Оби построением новых городков. При Федоре и Борисе Годунове явились еще следующие укрепленные поселения: Пелым, Березов, в самых низовьях Оби – Обдорск, на среднем ее течении – Сургут, Нарым, Кетский Острог и Томск; на верхней Туре было построено Верхотурье, главный пункт на дороге из Европейской России в Сибирь, а на среднем течении той же реки – Туринск; на реке Тазе, впадающей в восточную ветвь Обской губы, – Мангазейский острог. Все эти городки снабжены были деревянными и земляными укреплениями, пушками и пищалями. Гарнизоны составлялись обыкновенно из нескольких десятков служилых людей. Вслед за ратными, людьми, русское правительство переводило в Сибирь посадских людей, и пашенных крестьян. Служилым людям также раздавались земельные угодья, в которых они устраивали кое-какое хозяйство. В каждом сибирском городке обязательно воздвигались, хотя и небольшие, деревянные храмы.

Западная Сибирь в XVII веке

Рядом с завоеванием Москва умно и расчетливо вела дело освоения Сибири, русской её колонизации. Отправляя переселенцев, русское правительство приказывало областным властям снабжать их известным количеством скота, живности и хлеба, так что поселенцы имели все нужное, чтобы немедленно завести хозяйство. Высылались и необходимые для освоения Сибири ремесленники, особенно плотники; высылались ямщики и т. д. Вследствие разных льгот и поощрений, а также молвы о богатствах Сибири туда потянулись и многие охочие люди, особенно промышленники-звероловы. Рядом с освоением началось дело обращения туземцев в христианство и их постепенное обрусение. Не имея возможности отделить для Сибири большую ратную силу, русское правительство озаботилось привлечением в нее самих туземцев; многие татары и вогулы обращены были в сословие казаков, обеспеченное земельными наделами, жалованьем и оружием. При всяком нужном случае инородцы обязаны были выставлять вспомогательные отряды конные и пешие, которые ставились под начальство русских детей боярских. Московское правительство приказывало ласкать и привлекать в нашу службу прежние владетельные роды Сибири; местных князьков и мурз оно иногда переводило в Россию, где они принимали крещение и вступали в число дворян или детей боярских. А тех князьков и мурз, которые не хотели покориться, правительство приказывало ловить и карать, городки же их выжигать. При сборе в Сибири ясака русское правительство приказывало делать облегчения бедным и старым туземцам, а в некоторых местах, вместо пушного ясака, облагало их известным количеством хлеба, чтобы приучить их к земледелию, так как своего, сибирского, хлеба производилось слишком недостаточно.

Разумеется, не все благие распоряжения центрального правительства добросовестно исполнялись местными сибирскими властями, и туземцы терпели многие обиды и притеснения. Тем не менее дело русского освоения Сибири было поставлено умно и успешно, и наибольшая заслуга в этом деле принадлежит Борису Годунову. Сообщения в Сибири шли летом по рекам, для чего строилось много казенных стругов. А дальние сообщения зимой поддерживались или пешеходами на лыжах, или ездой на нартах. Чтобы связать Сибирь с Европейской Россией сухопутьем, проложена была дорога от Соликамска через хребет до Верхотурья.

Сибирь стала вознаграждать осваивавших её русских своими естественными богатствами, в особенности огромным количеством мехов. Уже в первые годы царствования Федора Ивановича наложен был на занятый край ясак в 5000 сороков соболей, 10000 черных лисиц и полмиллиона белок.

Колонизация Сибири в царствование Михаила Федоровича Романова

Русская колонизация Сибири продолжилась и сделала значительные успехи в царствование Михаила Федоровича , особенно после конца Смутного времени . При этом государе освоение Сибири выразилось не столько постройкой новых городов (как при Федоре Иоанновиче и Годунове), сколько заведением русских сел и деревень в областях между Каменным Поясом и рекою Обью, каковы уезды Верхотурский, Туринский, Тюменский, Пелымский, Березовский, Тобольский, Тарский и Томский. Укрепив новозавоеванный край городами со служилыми людьми, русское правительство заботилось теперь о заселении его крестьянами-земледельцами, чтобы обрусить этот край и снабжать его собственным хлебом. В 1632 году из ближайшего к Европейской России Верхотурского уезда велено было отправить в Томский сотню или полсотни крестьян с женами, детьми и со всем «пашенным заводом» (земледельческими орудиями). Чтобы бывшие их верхотурские пашни не оставались впусте, приказано в Перми, Чердыни и Соли Камской вызывать охотников из вольных людей, которые бы согласились ехать в Верхотурье и садиться там на уже распаханные земли; причем им выдавались ссуда и подмога. Таких новоприбранных крестьян воеводы должны были с семьями и движимым имуществом отправлять на подводах в Верхотурье. Если мало находилось охотников к переселению в Сибирь, правительство отправляло переселенцев «по указу» из собственных дворцовых сел, давая им подмогу скотом, домашней птицей, сохой, телегой.

Сибирь в это время получает еще прирост русского населения от ссыльных: именно при Михаиле Федоровиче она делается по преимущество местом ссылки преступников. Правительство старалось избавить коренные области от людей беспокойных и воспользоваться ими для заселения Сибири. Ссыльных крестьян и посадских оно сажало в Сибири на пашни, а служилых людей верстало на службу.

Русская колонизация в Сибири совершалась по преимуществу путем правительственных мероприятий. Вольных русских поселенцев приходило туда очень мало; что и естественно при малонаселенности ближних областей Покамских и Поволжских, которые сами еще нуждались в колонизации из центральных русских областей. Условия жизни в Сибири тогда были настолько тяжелы, что переселенцы старались при всяком удобном случае перебраться назад в родные края.

Особенно неохотно шло в Сибирь духовенство. Русские поселенцы и ссыльные среди полудиких иноверцев, предавались всякого рода порокам и небрегли о правилах христианской веры. Ради церковного благоустройства патриарх Филарет Никитич учредил особую архиепископскую кафедру в Тобольске, и первым архиепископом Сибирским поставил (1621) Киприана, архимандрита Новгородского Хутынского монастыря. Киприан привез с собою в Сибирь священников, и принялся за устроение своей епархии. Он нашел там несколько уже основанных монастырей, но без соблюдения правил монашеского жития. Например, в Туринске был Покровский монастырь, в котором жили вместе монахи и монахини. Киприан основал еще несколько русских обителей, которые по его ходатайству были снабжены землями. Архиепископ нашел нравы своей паствы крайне распущенными, а для водворения здесь христианской нравственности встретил большое противодействие от воевод и служилых людей. Он послал царю и патриарху подробное донесение о найденных им беспорядках. Филарет прислал в Сибирь укорительную грамоту с описанием сих беспорядков и указал читать её всенародно в церквах.

Здесь изображается развращение сибирских нравов. Многие русские люди там крестов на себе не носят, постных дней не соблюдают. Особенно грамота нападает на семейный разврат: православные люди женятся на татарках и язычницах или женятся на близких родственницах, даже на сестрах и дочерях; служилые люди, отправляясь в дальние места, закладывают жен товарищам с правом пользования, и, если в назначенный срок муж не выкупит жену, то заимодавец продает ее другим людям. Некоторые сибирские служилые люди, приезжая в Москву, сманивают с собою жен и девиц, а в Сибири продают их литовцам, немцам и татарам. Русские воеводы не только не унимают людей от беззаконий, но и сами подают пример воровства; ради корысти чинят насилия торговым людям и туземцам.

В том же 1622 году царь посылал сибирским воеводам грамоту с запретом им вступаться в духовные дела и приказом наблюдать, чтобы служилые люди в этих делах подчинялись суду архиепископа. Наказывает им также, чтобы служилые, посылаемые к инородцам для сбора ясака, не делали им насилий, чтобы и сами воеводы насильств и неправд не чинили. Но подобные наказы мало сдерживали произвол, и нравы улучшались в Сибири очень медленно. И самые духовные власти не всегда соответствовали высокому назначению. Киприан оставался в Сибири только до 1624 года, когда был переведен в Москву митрополитом Сарским или Крутицким на место удаленного на покой Ионы, которым патриарх Филарет недоволен за его возражения против перекрещивания латинян на духовном соборе 1620. Преемники Киприана на Сибирской кафедре более известны заботами о стяжании, нежели попечениями о пастве.

В Москве осваиваемая русскими Сибирь ведалась долго в Казанском и Мещерском дворце; но в царствование Михаила Федоровича появляется и самостоятельный «Сибирский приказ» (1637). В Сибири высшее областное управление сосредоточивалось сначала в руках тобольских воевод; с 1629 года сделались от них независимы томские воеводы. Зависимость воевод мелких городов от этих двух главных была преимущественно военная.

Начало русского проникновения в Восточную Сибирь

Ясак из соболей и других ценных мехов был главным побуждением для распространения русского владычества на Восточную Сибирь за Енисеем. Обыкновенно из того или другого русского города выходит партия казаков в несколько десятков человек, и на утлых «кочах» плывет по сибирским рекам посреди диких пустынь. Когда водный путь прерывается, она оставляет лодки под прикрытием нескольких человек и пешая продолжает путь по едва проходимым дебрям или горам. Редкие, малолюдные племена сибирских инородцев призываются вступить в подданство русского царя и заплатить ему ясак; они или исполняют это требование, или отказывают в дани и собираются в толпу, вооруженную луками и стрелами. Но огонь из пищалей и самопалов, дружная работа мечами и саблями принуждают их к уплате ясака. Иногда, подавленная числом, горсть русских сооружает себе прикрытие и отсиживается в нем до прихода подкрепления. Нередко военным партиям пролагали пути в Сибири промышленники, искавшие соболей и прочих ценных мехов, которых туземцы охотно обменивали на медные или железные котлы, ножи, бусы. Бывало, что две партии казаков встречались среди инородцев и затевали доходившие до драки распри из-за того, кому брать ясак в данном месте.

В Западной Сибири русское завоевание встретило упорное сопротивление со стороны Кучумова ханства, и потом должно было бороться с ордами калмыков, киргизов и ногаев. Во время Смуты покоренные инородцы иногда делали там попытки к восстанию против русского владычества, но усмирялись. Число туземцев сильно уменьшилось, чему способствовали и вновь принесенные болезни, особенно оспа.

Енисейский край, Прибайкалье и Забайкалье в XVII веке

Покорение и освоение Восточной Сибири, совершенное большею частию в царствование Михаила Федоровича, происходило при гораздо меньших препятствиях; там русские не встретили организованного неприятеля и устоев государственного быта, а только полудикие племена тунгусов, бурят, якутов с мелкими князьями или старшинами во главе. Покорение этих племен закреплялось основанием в Сибири всё новых городов и острогов, расположенных чаще всего по рекам на узле водяных сообщений. Важнейшие из них: Енисейск (1619) в земле тунгусов и Красноярск (1622) в области татарской; в земле бурят, оказавших сравнительно сильное сопротивление, поставлен был (1631) Братский острог при впадении р. Оки в Ангару. На Илиме, правом притоке Ангары, возник Илимск (1630); в 1638 на среднем течении Лены построен был Якутский острог. В 1636–38 годах енисейские казаки, предводимые десятником Елисеем Бузой, по Лене спустились до Ледовитого моря и достигли им устья реки Яны; за ней они нашли племя юкагир и обложили их ясаком. Почти в то же время партия томских казаков, предводимая Дмитрием Копыловым, из Лены вошла в Алдан, потом в приток Алдана Маю, откуда достигла Охотского моря, обложив ясаком тунгусов и ламутов.

В 1642 году русский город Мангазея подвергся сильному пожару. После того жители его мало-помалу переселились в Туруханское зимовье на нижнем Енисее, отличавшееся более удобным положением. Старая Мангазея запустела; вместо нее возникла новая Мангазея или Туруханск.

Русское освоение Сибири при Алексее Михайловиче

Русское покорение Восточной Сибири уже при Михаиле Федоровиче было доведено до Охотского моря. При Алексее Михайловиче оно было окончательно утверждено и распространено до Тихого океана.

В 1646 якутский воевода Василий Пушкин послал служилого десятника Семена Шелковника с отрядом в 40 человек на реку Охту, к Охотскому морю для «прииску новых землиц». Шелковник поставил (1649?) Охотский острог на этой реке у моря и начал собирать дань мехами с соседних туземцев; причем брал в заложники (аманаты) сыновей их старшин или «князцов». Но, вопреки царскому указу приводить сибирских туземцев в подданство «ласкою и приветом», служилые люди нередко раздражали их насилиями. Туземцы неохотно подчинялись русскому игу. Князцы иногда поднимали бунт, побивали небольшие партии русских людей и подступали к русским острожкам. В 1650 якутский воевода Дмитрий Францбеков, получив весть об осаде Охотского острога возмутившимися туземцами, на выручку Шелковнику послал Семена Енишева с 30 человеками. С трудом добрался он до Охотска и тут выдержал несколько боев с тунгусами, вооруженными стрелами и копьями, одетыми в железные и костяные куяки. Огнестрельное оружие помогло русским одолеть гораздо более многочисленных неприятелей (по донесениям Енишева, их было до 1000 и более). Острожек был освобожден от осады. Шелковника Енишев не застал в живых; его товарищей осталось только 20 человек. Получив потом новые подкрепления, он ходил на окрестные земли, облагал данью племена и брал от них аманатов .

Начальники русских партий в Сибири одновременно должны были усмирять частые неповиновения своих же служилых людей, которые на далеком востоке отличались своеволием. Енишев слал воеводе жалобы на неповиновение своих подчиненных. Года четыре спустя мы находим его уже в другом острожке, на реке Улье, куда он ушел с остатком людей после того, как Охотский острог был сожжен туземцами. Из Якутска воевода Лодыженский отправил в ту сторону Андрея Булыгина с значительным отрядом. Булыгин забрал из Ульи пятидесятника Оноховского с тремя десятками служилых людей, на месте старого построил Новый Охотский острог (1665), разгромил бунтовавшие тунгусские роды и вновь привел их в подданство русскому государю.

Михаил Стадухин

Московские владения распространялись далее на север. Казачий десятник Михаил Стадухин заложил острог на сибирской реке Колыме, обложил ясаком живших на ней оленных тунгусов и юкагиров, и первый принес известие о Чукотской земле и чукчах, которые зимой на оленях переезжают на северные острова, там бьют моржей и привозят их головы с зубами. Воевода Василий Пушкин в 1647 дал Стадухину отряд служилых людей идти за реку Колыму. Стадухин за девять или десять лет совершил целый ряд походов на нартах и по рекам на кочах (круглых судах); облагал данью тунгусов, чукчей и коряков. Рекой Анадырем он выходил в Тихий океан. Все это русские совершали ничтожными силами в несколько десятков человек, в тяжкой борьбе с суровой природой Сибири и при постоянных битвах с дикими туземцами.

Восточная Сибирь в XVII веке

Одновременно со Стадухиным в том же северо-восточном углу Сибири подвизались и другие русские служилые и промышленные предприниматели – «опытовщики». Иногда партии служилых людей уходили на добычу без разрешения властей. Так в 1648 или 1649 году десятка два служилых людей ушли из Якутского острога от притеснений воеводы Головина и его преемника Пушкина, которые, по их словам, не выдавали государева жалованья, а недовольных наказывали кнутом, тюрьмою, пыткою и батогами. Эти 20 человек ходили на реки Яну, Индигирку и Колыму и собирали там ясак, воевали туземцев и брали приступом их укрепленные зимовники. Иногда разные партии сталкивались и заводили распри и драки. Некоторые дружины сих опытовщиков Стадухин пытался завербовать в свой отряд, и даже чинил им обиды и насилия; но они предпочитали действовать на свой страх.

Семен Дежнев

В числе таких не подчинявшихся Стадухину людей был и Семен Дежнев с товарищами. В 1648 он от устья Колымы, плывя вверх по Анюю, пробрался к верховьям реки Анадыря, где был заложен Анадырский острог (1649). В следующем году он от устья Колымы отправился на нескольких кочах морем; из них осталась только одна коча, на которой он обогнул Чукотский нос. Бурею и эту кочу выбросило на берег; после чего партия пешком добралась до устья Анадыря и пошла вверх по реке. Из 25 товарищей Дежнева воротились 12. Дежнев на 80 лет предупредил Беринга в открытии пролива, отделяющего Азию от Америки. Нередко сибирские туземцы отказывались платить русским ясак и избивали сборщиков. Тогда приходилось вновь отправлять на них военные отряды. Так Гр. Пушкин, отправленный якутским воеводою Борятинским, в 1671 году усмирял возмутившихся юкагиров и ламутов на р. Индигирке.

Русское продвижение в Даурию

Наряду с ясачным сбором, русские промышленники так усердно занимались охотою на соболей и лисиц, что в 1649 году некоторые тунгусские старшины били челом московскому правительству на быстрое истребление пушного зверя. Не довольствуясь охотою, промышленники всю зиму ловили соболей и лисиц капканами; отчего эти звери в Сибири стали сильно выводиться.

Особенно сильно было восстание бурят, обитавших по Ангаре и верхней Лене, около Байкала. Оно произошло в начале царствования Алексея Михайловича.

Буряты и соседние тунгусы уплатили ясак якутским воеводам; но атаман Василий Колесников, посланный енисейским воеводой, стал вновь собирать с них дань. Тогда соединенные толпы бурят и тунгусов, вооруженные луками, копьями и саблями, в куяках и шишаках, конные стали нападать на русских и приходить под Верхоленский острог. Восстание это усмирено было не без труда. Посланные на помощь сему острогу из Якутска Алексей Бедарев и Василий Бугор с отрядом в 130 человек по пути выдержали три «напуска» (атаки) 500 бурят. Служилый человек Афанасьев схватился при этом с бурятским наездником-богатырем, братом князца Могунчака, и убил его. Получив подкрепление в остроге, русские опять пошли на бурят, погромили их улусы и вновь выдержали бой, который окончили полной победой.

Из построенных в той части Сибири русских укреплений потом особенно выдвинулся Иркутский острог (1661) на Ангаре. А в Забайкалье нашими главными опорными пунктами сделались Нерчинск (1653-1654) и Селенгинск (1666) на р. Селенге.

Подвигаясь на восток Сибири, русские вступили в Даурию. Здесь, вместо северо-восточных тундр и гор, они нашли болееплодоносные земли с менее суровым климатом, вместо редких бродячих дикарей-шаманистов – более частые улусы кочевых или полуоседлых «мугальских» племен, полузависимых от Китая, подвергшихся влиянию его культуры и религии, богатых скотом и хлебом, знакомых с рудами. У даурских и маньчжурских князцев встречались серебряные позолоченные идолы (бурханы), укрепленные городки. Их князцы и ханы подчинялись маньчжурскому богдыхану и имели крепости, окруженные земляным валом и снабженные иногда пушками. Русским в этой части Сибири уже нельзя было действовать партиями в десяток‑другой; нужны были сотенные и даже тысячные отряды, вооруженные пищалями и пушками.

Василий Поярков

Первый русский поход в Даурию предпринят был в конце царствования Михаила.

Якутский воевода Головин, имея вести о народцах, сидевших на pеках Шилке и Зее и изобилующих хлебом и всякою рудою летом 1643 отправил партию в 130 человек, под начальством Василия Пояркова, на реку Зею. Поярков поплыл по Лене, потом вверх по ее притоку Алдану, потом по впадающей в него речке Учуре. Плавание было очень трудное по причине частых порогов, больших и малых (последние назывались «шиверы»). Когда он достиг волока, настали морозы; пришлось устроить зимовье. Весной Поярков спустился в Зею и вскоре вступил в улусы пашенных дауров. Князцы их жили в городках. Поярков начал хватать у них аманатов. От них он узнал имена князцев, обитавших по Шилке и Амуру, и количество их людей. Самым сильным князцом на Шилке был Лавкай. Даурские князцы платили ясак какому-то хану, который жил далеко к югу, в земле Богдойской (по-видимому, в южной Маньчжурии), имел у себя бревенчатый город с земляным валом; а бой у него был не только лучной, но и ружейный и пушечный. Даурские князцы покупали у хана на соболи серебро, медь, олово, камки и кумачи, которые он получал из Китая. Поярков спустился в среднее течение Амура и поплыл вниз по земле дючеров, которые немало побили у него людей; потом нижним течением он дошел до моря в земле гиляков, которые никому не платили дани. Русские впервые достигли устья Амура, где и зимовали. Отсюда Поярков поплыл Охотским морем к устью речки Ульи, где опять зазимовал; а весною волоками дошёл до Алдана и Леной воротился в Якутск в 1646, после трехлетнего отсутствия. Это был разведочный поход, познакомивший русских с Амуром и Даурией (Пегою ордою). Его нельзя назвать удачным: большая часть людей погибла в схватках с туземцами и от лишений. Сильный голод терпели они во время зимовки около Зеи: там некоторые принуждены были питаться мертвыми телами туземцев. По возвращении в Якутск они подали воеводе Пушкину жалобу на жестокость и корыстолюбие Пояркова: обвиняли его в том, что он их бил, не давал им хлебных запасов и выгонял их из острожка в поле. Поярков был вызван на суд в Москву вместе с потакавшим ему прежним воеводою Головиным.

Слухи о богатствах Даурии возбудили желание привести эту часть Сибири в подданство русскому царю и собирать там обильную дань не только «мягкою рухлядью», но также серебром, золотом, самоцветными камнями. По некоторым известиям, уже Поярков до его позыва в Москву был послан в новый поход в ту сторону, а после него отправлен Еналей Бахтеяров. Отыскивая более близкий путь, они ходили из Лены по Витиму, вершины которого сближаются с левыми притоками Шилки. Но дороги они не нашли и воротились без успеха.

Ерофей Хабаров

В 1649 якутскому воеводе Францбекову подал челобитье «старый опытовщик» Ерофей Хабаров, происхождением торговый человек из Устюга. Он вызывался на собственные средства «прибрать» до полутораста или более охочих людей, чтобы привести Даурию под царскую руку и взять с них ясак. Этот бывалый человек объявил, что «прямая» дорога на Шилку и Амур идет по притоку Лены Олекме и впадающему в нее Тугиру, от которого волок ведет в Шилку. Получив разрешение и вспоможение оружием, построив дощаники, Хабаров с отрядом в 70 человек летом того же 1649 переплыл из Лены в Олекму и Тугир. Настала зима. Хабаров двинулся далее на нартах; долиною Шилки и Амура они пришли во владения князца Лавкая. Но город его и окрестные улусы оказались пусты. Русские подивились на сей сибирский город, укрепленный пятью башнями и глубокими рвами; в городе находили каменные сараи, в которых могло поместиться человек до шестидесяти. Если бы на жителей не напал страх, то крепость их было бы невозможно взять с таким малым отрядом. Хабаров пошел вниз по Амуру и нашел еще несколько подобных укрепленных городов, которые также были покинуты жителями. Оказалось, что у тунгусов Лавкая успел побывать русский человек Ивашка Квашнин с товарищами; он говорил, что русские идут в числе 500 человек, а за ними следуют еще большие силы, что они хотят всех дауров побить, имущество их пограбить, а жен и детей взять в полон. Испуганные тунгусы давали Ивашке подарки соболями. Услыхав о грозившем нашествии, Лавкай и другие даурские старшины побросали свои городки; со всеми людьми и стадами они бежали в соседние степи под покровительство маньчжурского владетеля Шамшакана. Из их покинутых зимовников Хабарову крепким положением, на среднем течении Амура особенно понравился городок князца Албазы. Он занял Албазин. Оставив 50 человек гарнизону, Хабаров пошел назад, построил острожек на Тугирском волоке, и летом 1650 воротился в Якутск. Чтобы закрепить Даурию за великим государем, Францбеков в следующем 1651 отправил того же Хабарова с отрядом гораздо большим и с несколькими пушками.

Якутия и Приамурье в XVII веке

Дауры уже приступали к Албазину, но он продержался до прихода Хабарова. На сей раз даурские князья оказали русским довольно сильное сопротивление; последовал ряд боев, окончившихся поражением даур; пушки особенно нагоняли на них страх. Туземцы снова покинули свои городки и бежали вниз по Амуру. Местные князья покорились и обязались платить ясак. Хабаров еще более укрепил Албазин, который сделался опорным пунктом русских на Амуре. Он основал еще несколько острожков по Шилке и Амуру. Воевода Францбеков прислал ему еще несколько людских партий. Вести о богатствах Даурской земли привлекли многих казаков и промышленников. Собрав значительную силу, Хабаров летом 1652 двинулся из Албазина вниз по Амуру, и погромил прибрежные улусы. Он доплыл до впадения Шингала (Сунгари) в Амур, в земле дючеров. Здесь он зазимовал в одном городе.

Местные сибирские князья, данники богдыхана, послали в Китай просьбы о помощи против русских. Около того времени в Китае туземная династия Мин была низвергнута мятежными военачальниками, с которыми соединились полчища маньчжуров. В Пекине водворилась маньчжурская династия Цин (1644) в лице богдыхана Хуан-ди, Но не все китайские области признали его государем; ему пришлось их покорять и постепенно упрочивать свою династию. В эту эпоху и происходили походы Хабарова и вторжение русских в Даурию; их успехам способствовало тогдашнее смутное состояние империи и отвлечение ее военных сил из Сибири в южные и приморские провинции. Известия с Амура заставили богдыханского наместника в Маньчжурии (Учурву) отрядить значительное войско, конное и пешее, с огнестрельным оружием, в количестве тридцати пищалей, шести пушек и двенадцати глиняных пинард, которые имели внутри пуд пороху и подкидывались под стены для взрыва. Огнестрельное оружие появилось в Китае, благодаря европейским купцам и миссионерам; иезуиты ради миссионерских целей старались быть полезными китайскому правительству и лили для него пушки.

24 марта 1653 русские казаки в Ачанском городе, на заре были разбужены пальбою из пушек, – то было богдойское войско, которое с толпами дючеров шло на приступ. «Яз Ярофейко…, – говорит Хабаров, – и казаки, помолясь Спасу и Пречистой Владычице нашей Богородице, промеж себя прощались и говорили: умрем, братцы, за веру крещеную и порадеем государю царю Алексею Михайловичу, а живы в руки Богдойским людям не дадимся». Дрались от зари до солнечного заката. маньчжуро-китайцы вырубили три звена из городской стены, но казаки прикатили сюда медную пушку и начали бить в упор по нападающим, направили на нее огонь других пушек и пищалей и положили много народу. Враги в беспорядке отхлынули. Этим воспользовались русские: 50 человек остались в городе, а 156, в железных куяках, с саблями сделали вылазку и вступили в рукопашную. Русские одолели, богдойское войско побежало от города. Трофеями были обоз в 830 лошадей с хлебными запасами, 17 скорострельных пищалей, имевших по три и по четыре ствола, две пушки. Неприятелей легло около 700 человек; тогда как русские казаки потеряли только десять убитыми и около 80 ранеными, но последние потом выздоровели. Это побоище напомнило прежние богатырские подвиги в Сибири Ермака и его товарищей.

Но обстоятельства тут были другие.

Завоевание Даурии вовлекало нас в столкновение с могущественной тогда Маньчжурской империей. Понесенное поражение возбудило жажду отместки; пошли слухи о новых скопищах, которые собирались опять ударить в Сибирь на казаков и подавить их числом. Князьки отказывались платить русским ясак. Хабаров не пошел далее вниз по Амуру в землю гиляков, а в конце апреля сел на дощаники и поплыл вверх. Дорогою он встретил подкрепление из Якутска; у него было теперь около 350 человек. Кроме опасности состороны Китая приходилось бороться еще с неповиновением собственных дружин, набранных из гулящих людей. 136 человек, возмущенных Стенькою Поляковым и Костькою Ивановым, отделились от Хабарова поплыли вниз по Амуру ради «зипунов», т.е. принялись грабить туземцев, чем еще более отшатнули их от русских. По поручению из Якутска, Хабаров должен был отправить несколько человек посланцами с царскою грамотою к богдыхану. Но сибирские туземцы отказались проводить их в Китай, ссылаясь на вероломство русских, которые обещали им мир, а теперь грабят и убивают. Хабаров просил о присылке большого войска, ибо с такими малыми силами Амура не удержать. Он указывал на многолюдство Китайской земли и на то, что у нее есть огненный бой.

Русские на Амуре

В следующем, 1654 году, на Амур приехал дворянин Зиновьев с подкреплением, царским жалованьем и наградой золотыми. Забрав ясак, он воротился в Москву, взяв с собою и Хабарова. Тот получил от царя звание сына боярского и был назначен приказчиком Усть-Кутского острога на Лене. На Амуре после него начальствовал Онуфрий Степанов. В Москве намеревались было отправить в эту часть Сибири 3000-ное войско. Но началась война с поляками за Малороссию, и отправка не состоялась. С небольшими русскими силами Степанов совершал походы по Амуру, собирал дани с дауров и дючеров и мужественно отбивался от приходивших Маньчжурских войск. Особенно сильные бои пришлось ему выдержать в марте 1655 в новом Комарском остроге (пониже Албазина). Туда приступало богдойское войско с пушками и пищалями. Число его вместе с полчищами восставших туземцев простиралось до 10.000; предводительствовал им князец Тогудай. Не ограничиваясь пальбой из пушек, неприятели бросали в острог стрелы с «огненными зарядами» и подвезли к острогу арбы, нагруженные смолой и соломой, чтобы зажечь частокол. Три недели продолжалась осада острога, сопровождавшаяся частыми приступами. Русские мужественно оборонялись и делали удачные вылазки. Острог был хорошо укреплен высоким валом, деревянными стенами и широким рвом, вокруг которого шел еще частокол с потайными железными прутьями. Неприятели во время приступа натыкались на прутья и не могли подойти близко к стенам, чтобы их зажечь; а в это время били по ним пушками. Потеряв множество людей, богдойское войско отступило. Много его огненных зарядов, пороху и ядер осталось в добычу русским. Степанов просил якутского воеводу Лодыженского о присылке пороху, свинцу, подкреплений и хлеба. Но просьбы его мало исполнялись; а война с Маньчжурами продолжалась; дауры, дючеры и гиляки, отказывали в ясаке, восставали, избивали небольшие партии русских. Степанов усмирял их. Русские обыкновенно старались захватить в аманаты кого-либо из знатных или начальных сибирских людей.

Летом 1658 Степанов, выступив из Албазина на 12 дощаниках с отрядом около 500 человек, плавалпо Амуру и собирал ясак. Ниже устья Шингала (Сунгари) он неожиданно встретил сильное богдойское войско – флотилию почти в 50 судов, с многими пушками и пищалями. Эта артиллерия дала неприятелю перевес и произвела большое опустошение среди русских. Степанов пал с 270 товарищей; оставшиеся 227 человек спаслись бегством на судах или в горы. Часть богдойского войска двинулась вверх по Амуру на русские поселения. Наше владычество на среднем и нижнем Амуре почти утратилось; Албазин был покинут. Но на верхнем Амуре и Шилке оно устояло, благодаря крепким острогам. В это время там действовал енисейский воевода Афанасий Пашков, который основанием Нерчинска (1654) упрочил здесь русское владычество. В 1662 году Пашкова сменил в Нерчинске Иларион Толбузин.

Вскоре русские вновь утвердились на среднем Амуре.

Илимский воевода Обухов отличался корыстолюбием и насилиями над женщинами своего уезда. Он обесчестил сестру служилого человека Никифора Черниговского, родом из Западной Руси. Пылая мщением, Никифор взбунтовал несколько десятков человек; они напали на Обухова под Киренским острогом на р. Лене и убили его (1665). Избегая смертной казни Черниговский и его соучастники ушли на Амур, заняли опустелый Албазин, возобновили его укрепления и стали вновь собирать ясак с соседних сибирских тунгусов, которые очутились между двух огней: от них требовали ясак и русские, и – китайцы. Ввиду постоянной опасности от китайцев, Черниговский признал подчиненность нерчинскому воеводе и просил в Москве помилования. Благодаря своим заслугам, он получил его и был утвержден албазинским начальником. Вместе с новым занятием русскими среднего Амура возобновилась вражда с китайцами. Она осложнилась тем, что тунгусский князец Гантимур-Улан, вследствие китайских несправедливостей ушел из Богдойской земли в Сибирь, к Нерчинску, при Толбузине и отдался со всем своим улусом под царскую руку. Бывали и другие случаи, когда туземные роды, не стерпя притеснений китайцев, просились в русское подданство. Китайское правительство готовилось к войне. Между тем русских служилых людей в этой части Сибири было очень мало. Обыкновенно сюда присылались стрельцы и казаки из Тобольска и Енисейска, и они служили от 3 до 4 лет (с проездом). Кто из них пожелал бы служить в Даурии более 4 лет, тем прибавлялось жалованье. Преемник Толбузина, Аршинский, доносил тобольскому воеводе Годунову, что в 1669 приходило полчище мунгалов на ясачных бурят и увело их в свои улусы; смотря на то, и ближние тунгусы отказываются платить ясак; а «поиску учинить некем»: в трех нерчинских острогах (собственно Нерчинский, Иргенский и Теленбинский) служилых людей всего 124 человека.

Русские посольства в Китай: Федор Байков, Иван Перфильев, Милованов

Русское правительство поэтому старалось уладить распри за Сибирь с китайцами при помощи переговоров и посольств. Чтобы войти в непосредственные сношения с Китаем, уже в 1654 отправлен был в Камбалык (Пекин) тобольский сын боярский Федор Байков. Сначала он плыл вверх по Иртышу, а потом путешествовал по землям калмыков, по монгольским степям и наконец достиг Пекина. Но после неудачных переговоров с китайскими чиновниками, он, ничего не добившись, тою же дорогою вернулся обратно, употребив на путешествие более трех лет. Но по крайней мере он доставил русскому правительству важные сведения о Китае и караванном пути к нему. В 1659 тем же путем ездил в Китай с царскою грамотою Иван Перфильев. Он удостоился богдыханского приема, получил подарки и привез в Москву первую партию чая. Когда возникла вражда с китайцами по поводу тунгусского князца Гантимура и албазинских действий Никифора Черниговского, в Пекин по приказу из Москвы был отправлен из Нерчинска (1670) сын боярский Милованов. Он поплыл вверх по Аргуни; маньчжурскими степями достиг Китайской стены, прибыл в Пекин, был с честью принят богдыханом и одарен кумачами и шелковыми поясами. Милованов был отпущен не только с ответною грамотою к царю, но и в сопровождении китайского чиновника (Муготея) со значительною свитою. По челобитью последнего нерчинский воевода послал Никифору Черниговскому приказ без указу великого государя не воевать даур и дючер. Такое мягкое отношение Китайского правительства к русским в Сибири, по-видимому, объяснялось, все еще шедшими в Китае смутами. Второй богдыхан Маньчжурской династии, знаменитый Кан-си (1662–1723) был еще молод, и ему пришлось много бороться с мятежами до упрочения своей династии и целости Китайской империи .

В 1670-х годах состоялось знаменитое путешествие в Китай русского посла Николая Спафария .

При написании статьи использована книга Д. И. Иловайского «История России. В 5-ти томах»

Любопытны следующие подробности. В 1647 г. Шелковник из Охотского острога послал в Якутск промышленного человека Федулку Абакумова с просьбой о присылке подкрепления. Когда Абакумов с товарищами стоял станом на вершине реки Май, к ним подошли тунгусы с князцем Ковырею, два сына которого находились атаманами в русских острогах. Не понимая их языка, Абакумов подумал, что Ковыря хочет его убить; выстрелил из пищали и положил князца на месте. Раздраженные тем дети и родственники последнего возмутились, напали на русских, занимавшихся соболиным промыслом на р. Мае, и убили одиннадцать человек. А сын Ковыри Турченей, сидевший атаманом в Якутском остроге, потребовал от русских воевод выдать Федулку Абакумова их родственникам для казни. Воевода Пушкин с товарищи подверг его пытке и, посадив в тюрьму, донес о том царю и спрашивал, как ему поступить. От царя получилась грамота, в которой подтверждалось, чтобы сибирских туземцев приводили под царскую высокую руку ласкою и приветом. Федулку было велено, наказав нещадно кнутом в присутствии Турченея, посадить в тюрьму, а в выдаче его отказать, сославшись на то, что он убил Ковырю по ошибке и что тунгусы уже отомстили, убив 11 русских промышленников.

О походах М. Стадухина и других опытовщиков на северо-востоке Сибири – см. в Дополн. к Ак. Ист. III. №№ 4, 24, 56 и 57. IV. №№ 2, 4–7, 47. В № 7 отписка Дежнева Якутскому воеводе о походе на р. Анадырь. Словцева "Историческое Обозрение Сибири". 1838. I. 103. Он возражает против того, чтобы Дежнев плавал в Беринговом проливе. Но Крижанич в своей Historia de Siberia положительно говорит, что при Алексее Михайловиче убедились в соединении Ледовитого моря с Восточным океаном. О походе Пущина на Юкагиров и Ламутов Акты Истор. IV. № 219. Вас. Колесникова – на Ангару и Байкал. Дополн. к Ак. Ист. III. № 15. О походах Пояркова и других в Забайкалье и на Амур Ibid. №№ 12, 26, 37, 93, 112, и ИЗ. В № 97 (стр.349) служилые люди, ходившие со Стадухиным за Колыму-реку, говорят: "А лежит тут на берегу заморская кость многая, мочно де той кости погрузить многие суды". Походы Хабарова и Степанова: Акты Истор. IV. № 31. Дополн. к Ак. Ист. III. №№ 72, 99, 100 – 103, 122. IV. №№ 8, 12, 31, 53, 64 и 66 (о гибели Степанова, о Пашкове), (о Толбузине). V. № 5 (отписка енисейского воеводы Голохвостова нерчинскому воеводе Толбузину о посылке ему 60 стрельцов и казаков в 1665 г. Тут упоминаются острожки в Даурии: Нерчинский, Иргенский и Теленбинский), 8 и 38 (о построении Селенгинского острога в 1665 – 6 гг. и досмотре его в 1667 г.). По поводу сибирских событий или их последовательности в актах встречается некоторая сбивчивость. Так по одному известию Ерофей Хабаров в первый поход имел бой с Даурами и тогда же занял Албазин (1650 г.), где и оставил 50 человек, которые "все прожили до его Ярофея здоровья", т.е. до его возвращения. (Ак. Ист. IV. № 31). А по другому акту (Дополн. III. № 72) он в этот поход нашел все улусы пустыни; о занятии же Албазина ничего не говорится. В № 22 (Дополн. VI) Албазин назван "Лавкаемым острожком". В путешествии Спафария Албазинский острог назван "Лавкаемым городком". В обширном наказе 1651 года от Сибирского приказа посланному на русскому воеводе Даурской земли Афанасию Пашкову Албазин упоминается в числе Лавкаемых улусов. Пашкову между прочим предписывается послать людей на р. Шингал к царям Богдойскому Андрикану и Никонскому (Японскому?) склонять их, чтобы они "поискали его великого государя милости и жалованья". (Рус. Ист. Библ. Т. XV). О путешествии Байкова в Китай Акты Ист. IV. № 75. Сахарова "Сказание Рус. народа". П. и Спасского "Сибирский Вестник" 1820. О бесчестии сестры Черниговского и его мщении упоминает Крижанич в своей "Истории Сибири" (помянутый Сборник А. А. Титова. 213). А вообще о корыстолюбии, насиловании в Сибири женщин и убиении за то Обухова Черниговским с товарищи в Дополн. VIII. №.73.

Такой же пример взяточника и блудника-насильника представляет нерчинский приказчик Павел Шульгин в конце царствования Алексея Михайловича. Русские служилые люди нерчинских острогов подали на него жалобу царю в следующих его деяниях. Во-первых, имущество служилых людей, оставшееся после умерших или убитых на ясачном сбору, он присваивает себе. Во-вторых, с одних бурятских князцов брал взятки и отпускал их аманатов, после чего они ушли в Монголию, отогнав казенные и казачьи табуны; а к другим бурятским родам, именно Абахая Шуленги и Тураки, подсылал Тунгусов, чтобы отогнать у них табуны. "Да у него ж Абахая Шуленги сидит в Нерчинском сын в аманатах и с женой Гуланкаем, и он Павел ту аманатскую жену, а его Абахаева сноху своим насильством емлет к себе на постелю сильно, по многое время, и в бане с нею парится, и та аманатская жена твоему государеву посланнику Николаю Спафарии в томего Павлове блудном насильстве извещала и во всем мире всяким чином людем являла". По этой причине Абахай со всем своим родом отъехал от острогу и отогнал государевы и казачьи табуны. Далее Павел Шульгин обвинялся в том, что из казенных хлебных запасов курил вино и варил пиво на продажу, отчего хлеб очень вздорожал в Нерчинске и служилые люди терпят голод. Люди Шульгина "зернь держали", т.е. запрещенную азартную игру. Не довольствуясь аманатской женой, он еще "имал трех казачьих ясырей (пленников)" в съезжую избу, а отсюда брал их к себе на ночь, "и после себя тех ясырей отдавал людям своим на поругание". Служилых людей он "бьет кнутьем, и батогами безвинно; взяв в руку по пяти или по шести батогов, приказывает бить нагих по спине, по брюху, по бокам и по стегнам и т. д. Этого ужасного человека русские служилые люди сибирского Нерчинска сами отставили от начальства, а на место его выбрали до государева указу сына боярского Лоншакова и казачьего десятника Астраханцева; о подтверждении их выбора они и бьют челом государю. (Дополн. к Ак. Ист. VII. № 75). По донесению сего Шульгина, незадолго до его смещения в 1675 г. часть ясачных тунгусов, уведенных монголами из Сибири, потом воротилась в Даурию в русское подданство (Акты Истор. IV. № 25). В том же 1675 г. видим примеры того, что сами дауры, вследствие китайских притеснений, просились в русское подданство. Чтобы оборонить их от китайцев, албазинский приказчик Михаил Черниговский (преемник и родственник Никифора?) с 300 служилых людей самовольно предпринимал поход или "чинил поиск" над Китайскими людьми на Гань-реку (Дополн. VI. П. 133).

… Из века в век

Шел крепкий русский человек

На дальний север и восток

Неудержимо, как поток

………………………….

Он шел в безвестные края

Чрез тундры, реки и хребты,

Чрез быстрину и высоты,

Пока в неведомой дали

Он не пришел на край земли,

Где было некуда идти

Где поперек его пути,

Одетый в бури и туман,

Встал необъятный океан

(Из старинного стихотворения)

Сибирью называют часть Азии площадью примерно в 10 млн. км., простирающуюся от Урала до горных хребтов Охотского побережья, от Северного Ледовитого океана до казахстанских и монгольских степей. Однако в XVIIв. «сибирскими» считались еще более обширные территории, в них включались и дальневосточные и уральские земли.

Вся эта гигантская страна, в 1,5 раза превышающая по размерам Европу, отличалась суровостью и вместе с тем удивительным разнообразием природных условий. Ее северную часть занимала пустынная тундра. Южнее, по основной территории Сибири протянулись на тысячи километров бескрайние непроходимые леса, составлявшие знаменитую «тайгу», ставшую со временем величественным и грозным символом этого края. На юге Западной и частично Восточной Сибири леса постепенно переходят в засушливые степи, замыкающиеся цепью гор и холмистых нагорий.

Западная Сибирь в основном представляет собой сильно заболоченную низменность. Восточная Сибирь, напротив, преимущественно горная страна с множеством высоких хребтов, с частыми выходами скальных пород, в XVIIв. она производила наиболее сильное впечатление на привыкшего к равнинной жизни русского человека. Все это раскинувшееся от Урала до Тихого океана пространство, разнообразное по ландшафтам и условиям жизни, пугало своей дикой красотой, подавляло величием и… манило богатством. Перед оказавшимся в Сибири русским человеком представали лева, наполненные пушными зверями, реки, немыслимо рыбные, луга, предназначенные для выпаса множества скота, прекрасные, но неиспользуемые пахотные угодья.

Что значит название «Сибирь»? Существует две наиболее распространенные точки зрения: Одни ученые выводят слово «Сибирь» от монгольского «шибир» (лесная чаща), другие связывают это слово с именем «сабиров», народа, возможно населявшего лесостепное Прииртышье. Но тем не менее распространение названия «Сибирь» на всю территорию Северной Азии было связано с русским продвижением за Урал с конца XVIвека.

Перейдя Урал, русские люди попали хотя и в редконаселенную, но давно обитаемую страну. В Сибири в конце XVI- начале XVIIвв. проживали 200-220 тыс. человек. Население было более плотным на юге и чрезвычайно редким на севере. Тем не менее малочисленные, разбросанные по лесостепи, тайге и тундре сибирские народы имели свою древнюю и сложную историю, сильно различались по языку, хозяйственным занятиям и уровню общественного развития.

Охота и рыболовство являлись главными занятиями большинства сибирских племен, а как подсобный промысел встречались повсеместно. При этом особо важное значение в хозяйстве сибирских народов приобрела добыча пушнины. Ею торговали, платили дань, и лишь в самых глухих уголках меха использовали только для одежды.

Сибирские народы отличались друг от друга уровнем общественного развития, но в целом они сильно отставали и в экономике, и в культуре от населения как европейских, так и большинства расположенных южнее азиатских стран. Предки некоторых народов Сибири в далеком прошлом имели более высокие, чем в XVI-XVIIвв., формы общественной организации и культуры. Их снижение произошло в результате опустошительных иноземных вторжений, губительных внутренних распрей, отсутствия устойчивых связей с центрами мировой цивилизации.

Между племенами в Сибири постоянно происходили перемещения, постепенно все больше ослабленных в борьбе племен и родов принимали язык и обычаи более сильных соседей, сливались с ними, утрачивая самобытность. Ассимиляция была обычным явлением в дорусской и в русской Сибири. Более сильные сибирские племена и народы не только ассимилировали и оттесняли слабые, но и покоряли их с целью получения дани. Почти все сибирские народы, даже жившие в условиях родового строя, имели какое-то количество рабов, захваченных во время вооруженных столкновений с соседями. Такие столкновения происходили очень часто.

Кровавые внутренние (межродовые) распри, истребительные межплеменные войны, грабеж, оттеснение на худшие земли и ассимиляция одних народов другими – все это было обыденным в сибирской жизни с древнейших времен. Придя в Сибирь, русские не могли сразу остановить происходившие там события, явления и процессы, резко изменить их. Но Российское государство быстро становилось в Сибири новой, активно действующей силой. Уже в XVIIв. оно оказало решающее воздействие на весь ход исторического развития сибирских народов.

Движущие силы колонизации

С Сибирью русские люди впервые могли познакомиться на рубеже XI-XIIвеков. В 1563 году в Сибирь отправился отряд волжских казаков во главе с Ермаком, они положили начало эпопеи освоения Сибири. Трудовой люд увидел «За камнем» возможность избавиться от гнета и нужды.

В чем же причины упорного продвижения русских на восток? И почему оно приобрело широкий размах именно с конца XVIстолетия?

Начало освоения русскими людьми Сибири пришлось на конец XVIв. не случайно. До XVIв. особо ценную пушнину Русскому государству в основном давали печорские и пермские земли, но к середине столетия они заметно «испромышлялись». В то же время спрос на дорогие мехаувеличился, особенно за границей. Русский соболь издавна высоко ценился во многих европейских и азиатских странах. С середины XVIв. возможности выгодной продажи пушнины резко возросли, так как были установлены прямые торговые связи с Западной Европой через Белое море, а включение в состав России всего волжского пути (после падения Казанского и Астраханского ханств) дало возможность вывозить русские товары непосредственно в страны Востока.

Понятно, что в таких условиях Сибирь с ее, казалось, немыслимыми пушными богатствами стала привлекать к себе особое внимание. «Соболиные места» стали привлекать промышленников и торговцев. Но кровно заинтересованным в сибирских мехах было и крепнувшее государство. С возрастание мощи увеличивались расходы, а с пополнением казны были связаны определенные трудности. И Сибирь с ее природно-географическими условиями открывала перед государством Российским заметные перспективы.

Еще одной немаловажной предпосылкой освоения Сибири была близостьк восточным пределам России Индии и Китая, торговля с которыми сулила огромный доход казне.

«За камнем» надеялись найти месторождения драгоценных металлов(золота, серебра), которые еще не были найдены в России, но требовалось их все больше и больше. Поэтому в программу освоения Сибири входило прочное закрепление на ее просторах. Для этого в сибирские города переводились пашенные крестьяне и казенные ремесленники.

Параллельно с задачей освоения Сибири государство пыталось решить другую – избавитьсяот всякого рода беспокойного, ненадежногов политическом отношении люда,по крайней мере, удалить его из центра государства. В сибирские города стали охотно ссылать уголовных преступников, участников народных восстаний. Ссыльные составили заметную часть оказавшихся за Уралом переселенцев, особенно в наименее благоприятных для жизни районах.

Нерусские народы Европейской России влекло «За камень» стремление к лучшим условиям хозяйствования.В период XVI-XVIIвв. положение для масс было достаточно тяжелым: возрастали налоги, усиливался феодальный гнет и все прочнее утверждалось крепостничество. Избавиться от угнетения всякого рода люди надеялись на новых землях.

Из ищущих лучшей доли и состоял основной поток вольных переселенцев. С течением времени он все более нарастал и постепенно превысил число тех, кто направлялся в Сибирь не по своей воле. Именно он в конечном итоге привел к ее прочному вхождению в состав Российского государства.

Присоединение Сибири к Русскому государству

Присоединение к Русскому государству Западной Сибири.

Во второй половине XVIв. Русское государство изживало последствия феодальной раздробленности, окончательно формировалось как государство централизованное, охватывающее земли европейской части страны с русским и нерусским населением. Давние связи и общение русского народа с жителями Зауралья, пути, проложенные на Восток промышленными и торговыми людьми, подготовили процесс присоединения Сибирского края к России. Начало присоединения огромнейшего Сибирского края к Русскому государству относится к концу XVIв. , когда развернулось переселение русских в Зауралье и его освоение, в первую очередь крестьянами и ремесленниками. К началу присоединения Западной Сибири к Русскому государству коренные ее жители находились еще на стадии первобытнообщинного строя, в большей или меньшей степени затронутого процессом разложения. Только у так называемых тобольских татар родоплеменные отношения изживались, сложилась своя примитивная государственность – Сибирское ханство. В начале 60-х годов XVIв. (1563 г.) территория Сибирского ханства была захвачена чингисидом Кучумом, о захвате Сибирского ханства в Москве стало известно летом того же года, правительство во главе с Иваном IVпыталось урегулировать отношения с Кучумом мирным путем, в то же время к обороне восточных границ оно привлекло богатейших предпринимателей Строгановых, имевших вотчины в Пермском крае. Летом 1573 г. начались открытые враждебные действия Кучума, татары вторглись в вотчины Строгановых. В этой обстановке Строгановы, используя данное им правительством право набирать ратных людей, сформировали наемный казачий отряд. Командовал отрядом атаман Ермак Тимофеевич. Ермак, поднявшись по р. Чусовой и перевалив Уральский хребет, двигался вниз по течению рек восточных склонов Уральских гор. В районе Епанчинских юрт казаки после трехдневного сражения одержали победу над татарами. С этого момента продвигаясь все дальше, казаки Ермака отвоевывали Сибирские земли. Поход этой дружины сыграл большую роль в подготовке процесса присоединения территории Зауралья к Русскому государству. Он открыл возможности широкого хозяйственного освоения Сибири русскими. В результате действий казачьей дружины был нанесен непоправимый удар господству Кучума в Сибирском ханстве. Бежавший в степи Кучум продолжал борьбу с Русским государством еще несколько лет, но Сибирское ханство уже фактически перестало существовать. Отдельные татарские улусы откочевали с Кучумом, но большая часть западносибирских татар перешла под покровительство России. В состав России вошли ранее подвластные Кучуму башкиры, манси, ханты, жившие в бассейнах рек Туры, Тавды, Тобола и Иртыша, было окончательно закреплено за Россией хантыйское и мансийское население левобережной части нижнего Приобъя.

Таким образом, начало присоединения и освоения Сибири было положено не правительственными отрядами, а выходцами из народа, освободившими хантов, манси, башкир, западносибирских татар и других от ига потомков чингисидов. Царское правительство использовало победу для распространения своей власти на Сибирь.

Поскольку одним из основных стимулов русской колонизации Сибири на начальном этапе была пушнина, то продвижение шло главным образом в таежные и тундровые районы Сибири, наиболее богатые пушным зверем. Продвижение именно в этом направлении было обусловлено также исключительно слабой заселенностью тайги и тундры и угрозой опустошительных набегов для лесостепных и степных районов Южной Сибири со стороны кочевников Казахских и Монгольских степей. В XVIв. наиболее известной дорогой в Сибирскую землю был путь по притоку Камы р. Вишере. Далее через горные перевалы путь шел по рекам восточных склонов Урала – Лозьве и Тавде. Для освоения и укрепления этого пути был построен Лозвинский городок. В царских указах вновь назначенным в Сибирь воеводам обязательно приписывалось идти через Лозьву, через Лозьву передавались запасы продовольствия и боеприпасы, там же покорители Сибири ждали начала навигации, и весной, когда «лед скроетца» спускались вниз по Лозьве на лодках, стругах, дощаниках и судах до Тобольска, затем до Березова и Сургута, от Сургута вверх по течению Оби двигались до Нарыма и Кетского острога, от Тобольска вверх по Иртышу ездили до Тары, вверх по Тоболу – до Тюмени.

В начале 1593 г. развернулось наступление против враждебного России пелымского князька Аблагирима. Для этой цели в Чердыни началось комплектование отряда, воеводами которого были назначены Н.В. Траханиотов и П.И. Горчаков, сопротивление Аблагирима было сломлено, подвластная ему территория вошла в состав России. Летом 1593 года участники отряда начали строительство Пелымского городка на берегу р. Тавды. Тем самым был обеспечен путь между Лозьвинским городком и тобольском. Царский наказ обязывал Горчакова организовать хлебное производство в Сибири, с тем, чтобы уменьшить количество доставляемого из Европейской части государства продовольствия для снабжения служилых людей. В дальнейшем, вплоть до конца XVIIв. правительство неуклонно требовало от воевод Сибирских городов создания и расширения казенной запашки, увеличения запашки служилых людей.

В феврале 1594 года из Москвы была направлена небольшая группа служилых людей с воеводами Ф.П. Барятинским и В. Аничковым для закрепления в составе России земель Приобья выше устья Иртыша. Соединенный отряд направился вверх по течению Оби в пределы княжества Бардака. Хантыйский князек Бардак добровольно принял русское подданство и оказал русским помощь в постройке крепости в центре подвластной ему территории на правом берегу Оби при впадении в нее реки Сургутки. Новый город на Оби стал называться Сургутом. Все селения хантов в Приобье выше устья Иртыша вошли в состав нового Сургутского уезда. Сургут стал опорным пунктом царской власти в Приобье в борьбе с союзом племен, известным в источниках под именем Пегой Орды.

В 1596 году с целью предотвращения набега Кучума в центре Пегой орды, был построен Нарымский острог.

Вслед за Нарымским острогом на берегу правого притока Оби р. Кети был поставлен Кетский острог, с его основанием представители воевод из Сургута и Нарыма начали собирать ясак – (дань с местного населения) с населения бассейна р. Кети, продвигаясь на восток к Енисею.

В 1594 году для предотвращения набегов остатков орды Кучума на Иртыше возле речки Аргарки была возведена русская крепость, которая получила название тарского городка. В состав постоянного тарского гарнизона было оставлено 320 человек. Тарские улусы по Иртышу от Тобольска до Тары были включены в состав нового Тарского уезда.

В начале XVIIв. эуштинский князец Троян приехал в Москву и обратился с просьбой к правительству Б.Годунова взять под защиту Российского государства селения томских татар в нижнем Притомье и поставить в их земле русскую крепость. Со своей стороны Троян пообещал помогать царской администрации нового города в обложении ясаком соседних с томскими татарами тюркоязычных групп. В марте 1604 года в Москве было окончательно принято решение о строительстве города на берегу р. Томи, местом для сооружения укрепленного пункта был избран высокий мыс горы на правом берегу Томи, к концу сентября 1604 года строительные работы окончились и в Томске наряду с ратными людьми появились крестьяне и ремесленники. В начале XVIIв. Томск был самым восточным городом Русского государства. Прилегающий к нему район нижнего течения Томи, средней Оби и Причулымья вошел в состав Томского уезда.

В 1598 г. в верховьях р. Туры был поставлен Верхотурский городок, в строительстве которого принимали участие жители Лозьвинского городка, переведенные в Верхотурье на постоянное жительство. В связи с прекращением движения по старой дороге Лозьвинский городок был уничтожен. С прокладкой новой дороги (от Соликамска через горные перевалы на верховья р. Туры) Верхотурье стало на пртяжении всего XVIIв. «главными воротами в Сибирь» через которые шли все официальные сношения Москвы с Зауральем. Для обеспечения перевозки грузов из Верхотурья в Тюмень в 1600 г. на р. Туре был основан Туринский острог.

К началу XVIIв. почти вся территория западной Сибири от Обской губы на севере до тары и Кузнецка на юге стала составной частью России. Выросли русские административные центры – города и остроги. Многие из них стали центрами сформировавшихся уездов.

Присоединение Западной Сибири к Русскому государству было не только политическим актом. Более существенную роль в процессе включения Сибири в состав России играло хозяйственное освоение территории русским народом, развитие производительных сил, раскрытие производственных возможностей богатейшего по природным ресурсам края. К концу XVIIв. в Западной Сибири преобладающей группой русских жителей были уже не служилые люди, а крестьяне и ремесленники, занятые производственной деятельностью. «Ведомость Сибирских городов» 1701 года отметила в Западной Сибири 6442 семьи служилых людей, 1944 семьи посадского населения и 9342 семьи пашенных, оброчных и монастырских крестьян.

Присоединение к Русскому государству Восточной Сибири.

Присоединение к России народов, населявших Восточную Сибирь происходило в основном на протяжении первой половины XVIIв., окраинные территории на юге, востоке и северо-востоке Сибири вошли в состав России во второй половине XVIIв.

Присоединение Восточной Сибири началось с бассейна Енисея, прежде всего с его северной и северо-западной части. Во второй половине XVIв. русские промышленники из Поморья стали проникать в Обскую губу и далее по р. Тазу на восток к низовьям Енисея. Промысловое предпринимательство осуществлялось различными путями, которые к началу XVIIв. были уже традиционными. Промышленники проходили в указанный район или морским путем (через Югорский шар, Карское море и полуостров Ямал), или «чрезкаменным» путем (через Урал) в его различных вариантах. В 1616-1619 гг. русское правительство, опасаясь проникновения в устье Оби кораблей английских и голландских компаний, запретило пользоваться морским путем, что, впрочем, не нарушило промысловых связей с низовьями Оби и Енисея.

Целые поколения поморских промышленников преемственно были связаны с пушными промыслами в Енисейском крае. В первые десятилетия XVIIв. русские промышленники стали энергично осваивать районы по крупнейшим восточным притокам Енисея – Нижней и Подкаменной Тунгуске, а также продвигаться вдоль побережья Северного Ледовитого океана к устью р. Пясины, до северо-восточных берегов Таймыра. В первой половине XVIIв. мангазейскими промышленниками были основаны на Енисее Дубическая слобода (1637 г.), Хантайская слобода, выросшая из зимовья (1626 г.), заимки в верховьях Нижней Тунгуске и другие населенные пункты с постоянным населением.

Правительственная деятельность по установлению политического господства началась только на рубеже XVIIв. Летом 1600 года из Тобольска по Оби и Обской губе двинулись к устью р. Таза первые воеводы М.М. Шаховский и Д. Хрипунов, в бою с местным населением они потерпели поражение, но все же им удалось укрепиться в маленьком промысловом городке. В 1601 году на берегах Таза был основан город Мангазея, ставший местным административным центром и важнейшим торгово-перевалочным пунктом.

К 1607 году на нижнем Енисее были основаны Туруханское и Енбатское зимовья, и ясачный режим был распространен на большинство энецких и остяцких родов. После образования в Мангазее в 1625 году постоянного гарнизона (100 служилых людей) местные власти создали сеть ясачных зимовьев, охватившую весь Мангазейский уезд и процесс обьясачивания на этом участке был завершен. Таким образом, рассматриваемая территория практически вошла в состав Русского государства к моменту, когда пушные промыслы русских промышленников и их экономические связи с местным населением были уже в расцвете. По мере удаления на восток основных районов пушных промыслов Мангазея с 30-х годов стала терять свое значение торгово-перевалочного пункта и ее роль перешла к Туруханскому зимовью в низовье Енисея. Оседавшее там промысловое население концентрировалось в местах, удобных для рыболовства, прежде всего по берегам Енисея ниже Туруханска, заселяло низовья Пясины, Хеты и Хатанги, постепенно осваивая для постоянного жительства прибрехные районы Ледовитого океана.

Проникновение русских в бассейн среднего течения Енисея началось с XVIIв. После основания Сургута, Нарыма, Томска и Кетска отряды людей вышли к Енисею, там был основан Красноярский острог, затем остроги Маковский и Енисейский (1618 и 1619 гг.) Таким образом, присоединение аборигенов – питских, варгаганских и приангарских тунгусов и асанов, обитавших по притоку р. Ангары – р. Тасеевой, произошло на протяжении 20-х годов XVIIв. К этому времени Енисейский острог становится важным перевалочным центром для русских промышленников, а около него стало развиваться сельское хозяйство. Во второй половине XVIIв. после сооружения в 1669 году Кемского и Бельгийского острогов наиболее интенсивно стал заселяться бассейн Кеми и Белой, привлекавший переселенцев «великими и хлебородными» полями, обилием покосов и строевым «красным» лесом.

Присоединение населения по р.Кану к Русскому государству началось сразу же после постройки Красноярского острога, но в борьбе с тубинскими и бурятскими князцами русским служилым людям удалось укрепиться там только с 1636-1637 годов, когда был сооружен Канский острог. Постройка Абаканского и Саянского острогов (1707 и 1709 гг.) окончательно обеспечивала безопасность русскому и ясачному населению Енисейского края от киргизской и джунгарской агрессии.

Освоение русскими нижней и средней части бассейна Енисея было важным этапом в процессе присоединения к России народов Сибири, населявших бассейн р. Лены и Прибайкалья. Присоединение Якутии и Бурятии к России началось почти одновременно. Впервые в Якутию русские промышленники проникли в начале 20-х годов XVII в. из Мангазеи, по нижней Тунгуске. На освоение Якутских земель посылались отряды во главе с А. Добрыниным и М.Васильевым, позже, из Енисейска через Ангару на Лену прошли отряды служилых людей В. Бугра и И. Галкина, в 1631 г. Галкин достиг Якутской земли. Долго якутские княцзы оказывали сопротивление русским землепроходцам, на смену Галкину был послан из Енисейска стрелецкий сотник Бекетов, который поставил первый в Якутии острог, вновь прибывший Галкин перенес острог с низменного берега на более удобное место, а в 1643 г. по распоряжению воеводы П. Головина острог вновь перенесли на Эюков луг. Новый острог был назван Якутским. В 1633 году якутские и бурятские князцы попытались объединиться против русских колонизаторов и русским в силу их малочисленности сложно было установить контроль над местным населением, Однако, по причине можплеменной розни якутских народов и стремления отдельных князцов использовать русские отряды в междоусобных распрях, некоторые из них переходили на сторону русских. Борьба служилых людей за присоединение к России Якутских земель не была столь успешной, как продвижение в их экономику русских промышленников. До официального установления в Якутии воеводской власти на Лене широко развернули свою деятельность «дома» первостатейного русского купечества, выгоды для местного населения от контактов с ними были главным стимулом, ускорявшим процесс присодинения Якутии к России. И в 1641 г. в Якутию прибыл первый воевода стольник П.П. Головин. Образование Якутского воеводства завершило начальный этап процессы присоединения Якутии к России.

В 1633 году русские служилые и промышленные люди во главе с И. Ребрасовым и М. Перфильевым впервые вышли по Лене к Ледовитому океану. Следуя далее на восток морским путем, они достигли устья Яны, а затем Индигирки и открыли Юкагирскую землю. Одновременно через Верхоянский хребет была открыта сухопутная дорога к верховьям Яны и Индигирки (С. Харитонов, П. Иванов). Вслед за тем возникали Верхоянское (1638 г.) и Нижнеянское (1642 г.) зимовья на Яне, Подшиверское (1639 г.), Уяндинское (1642 г.) и Олюбенское (1641 г.) на Индигирке, Алазейское (1642 г.) на Алазее. В 40-х годах русские землепроходцы М. Стародухин и другие проникли на Колыму и основали Средне –(1643 г.), Нижне – (1644 г.) и Верхнеколымское (1647 г.) зимовья.

Русские землепроходцы. Иван Москвитин.

Продвижение от Лены на восток на территории, населенные в основном тунгускими и отчасти якутскими племенами, и к берегам Охотского моря началось еще в процессе присоединения Якутии в 1630 годах. Впервые к берегам Охотского моря вышел служилый человек Иван Москвитин с группой казаков, входивших в состав томского отряда Д. Копылова.

Казачья служба. Выходец из Подмосковья, Москвитин начал службу не позднее 1626 рядовым казаком Томского острога. Вероятно, участвовал в походах атамана Дмитрия Копылова на юг Сибири. Зимой 1636 Копылов во главе отряда казаков, включая Москвитина, отправился за добычей в Ленский край. Они достигли Якутска в 1637, а весной 1638 спустились по Лене до Алдана и пять недель на шестах и бечевою поднимались по нему. В 265 км выше устья реки Маи 28 июля казаки поставили Бутальский острожек.

К Охотскому морю. От эвенков Копылов узнал о серебряной горе на нижнем Амуре. Нехватка серебра в государстве заставила его в мае 1639 направить Москвитина (теперь уже десятника) с 30 казаками на поиски месторождения. Спустя шесть недель, подчинив по пути все местное население, землепроходцы дошли до речки Юдомы (приток Маи), где, бросив дощаник, построили две байдарки и поднялись к ее истокам. Легкий перевал через открытый ими хребет Джугджур они преодолели за день и попали на реку Улью, текущую к "морю-окияну". Через восемь суток путь им преградили водопады байдарки пришлось оставить. Построив лодку, вмещавшую до 30 человек, они первыми из русских вышли к берегам Охотского моря. На весь путь по неизвестной местности землепроходцы затратили немногим более двух месяцев, питаясь "деревом, травою и кореньями".

На реке Улье Москвитин срубил зимовье первый русский поселок на побережье Тихого океана. От местных жителей он узнал о густонаселенной реке на севере и, не откладывая до весны, отправился туда 1 октября на речной "посудине" во главе группы из 20 казаков. Через три дня они добрались до этой реки, получившей название Охота. На Улью Москвитин возвратился через две недели, прихватив аманатов. Плавание до Охоты на утлом суденышке доказало необходимость строительства более надежного морского судна. Зимой 1639-40 казаки соорудили два 17-метровых кочас них началась история русского тихоокеанского флота.

К берегам Сахалина.Вноябре 1639 и апреле 1640 землепроходцы отразили нападение двух больших групп эвенов (600 и 900 человек). От пленного Москвитин узнал о южной реке "Мамур" (Амур), в устье которой и на островах живут "гиляки сидячие" (оседлые нивхи). Летом казаки поплыли на юг, прихватив пленника в качестве "вожа" (проводника). Они проследовали вдоль всего западного побережья Охотского моря до Удской губы и зашли в устье Уды. Здесь от местных жителей Москвитин получил новые данные об Амуре, а также первые сведения о нивхах, нанайцах и "бородатых людях" (айнах). Москвитинцы направились на восток, обошли с юга Шантарские острова и, пройдя в Сахалинский залив, побывали на северо-западном берегу острова Сахалин.

Москвитину, очевидно, удалось побывать в Амурском лимане и устье Амура. Но продукты уже заканчивались, и казаки повернули вспять. Осенняя штормовая погода не позволила добраться до Ульи, и они стали на зимовку в устье реки Алдомы, в 300 км южнее Ульи. А весной 1641, вновь перевалив Джугджур, Москвитин вышел на Маю и летом прибыл в Якутск с "соболиной" добычей. Результаты похода оказались значительными: было открыто побережье Охотского моря на протяжении 1300 км, Удская губа, Сахалинский залив, Амурский лиман, устье Амура и остров Сахалин.

Для освоения открытого им Дальневосточного края Москвитин рекомендовал направить не менее тысячи хорошо вооруженных стрельцов с десятью пушками. Материалы, собранные Москвитиным, были использованы Курбатом Ивановым для составления в марте 1642 первой карты Дальнего Востока. В 1642 Москвитин снова появился в Томске. Посетив столицу, он вернулся в Томск летом 1647 в звании казачьего атамана. Дальнейшая судьба его неизвестна.

Семен Дежнев.

Дежнев Семен Иванович (ок. 1605-73), русский землепроходец. В 1648 совместно с Ф. А. Поповым (Федотом Алексеевым) проплыл от устья Колымы в Тихий океан, обогнул Чукотский полуостров, открыв пролив между Азией и Америкой.

Казачья служба. Дежнев выходец из крестьян-поморов, начал сибирскую службу рядовым казаком в Тобольске. В начале 1640-х гг. с отрядом казаков перешел в Енисейск, затем в Якутск. Служил в отряде Дмитрия Зыряна (Ярилы) в бассейне Яны. В 1641, получив назначение в отряд Михаила Стадухина, Дежнев с казаками добрался до острожка на реке Оймякон. Здесь на них напали почти 500 эвенов, от которых отбивались вместе с ясачными, тунгусами и якутами. В поисках "новых землиц" Дежнев с отрядом Стадухина летом 1643 спустился на коче к устью Индигирки, перешел морем до низовьев Алазеи, где встретил коч Зыряна. Дежневу удалось объединить оба отряда землепроходцев, и они на двух судах отплыли на восток.

В поисках "новых землиц". Вдельте Колымы казаки были атакованы юкагирами, но прорвались вверх по реке и в районе современного Cреднеколымска поставили острожек. На Колыме Дежнев прослужил до лета 1647, а затем был включен как сборщик ясака в промысловую экспедицию Федота Попова. Летом 1648 Попов и Дежнев на семи кочах вышли в море.

По распространенной версии, до Берингова пролива дошли только три судна остальные попали в шторм. Осенью очередной шторм в Беринговом море разделил два оставшихся коча. Дежнева с 25 спутниками отбросило к Олюторскому полуострову, и только через 10 недель, потеряв половину землепроходцев, они добрались до низовьев Анадыря. По данным самого Дежнева, Берингов пролив прошли шесть судов из семи, а в Беринговом море или в Анадырском заливе в "морскую непогоду" погибло пять кочей, включая судно Попова.

Дежнев и его отряд, преодолев Корякское нагорье, "холодны и голодны, наги и босы" добрались до берега Анадыря. Из отправившихся на поиски стойбищ возвратились лишь трое; с трудом пережили казаки суровую зиму 1648-49, построив до ледохода речные суда. Летом, поднявшись вверх на 600 км, Дежнев основал ясачное зимовье, куда весной пришли отряды Семена Моторы и Стадухина. Во главе с Дежневым они пытались достичь реки Пенжины, но, не имея проводника, три недели проблуждали в горах.

Трудные будни землепроходцев. Поздней осенью Дежнев направил людей в устье Анадыря за продовольствием. Но Стадухин ограбил и избил заготовителей, а сам ушел на Пенжину. Дежневцы дотянули до весны, а летом и осенью занялись продуктовой проблемой и разведкой "соболиных мест". Летом 1652 они обнаружили огромное лежбище моржей на отмели Анадырского залива, усеянное моржовыми клыками ("заморным зубом").

Последние годы жизни. В1660 Дежнев с грузом "костяной казны" сухим путем перешел на Колыму, а оттуда морем на нижнюю Лену. После зимовки в Жиганске он через Якутск добрался до Москвы осенью 1664. Здесь с ним был произведен полный расчет: за службу и промысел 289 пудов (чуть более 4,6 т) моржовых клыков на сумму 17340 рублей получил Дежнев 126 рублей и чин казачьего атамана. Назначенный приказчиком, он продолжал собирать ясак на реках Оленек, Яна и Вилюй. Во время второго приезда в Москву в 1671 доставил соболиную казну, но заболел и умер в нач. 1673.

За 40 лет прибывания в Сибири Дежнев участвовал в многочисленных боях и стычках, получил не менее 13 ранений. Он отличался надежностью и честностью, выдержкой и миролюбием. Женат Дежнев был дважды, и оба раза на якутках, от которых имел троих сыновей (один приемный). Его имя носят: мыс, который является крайней северо-восточной оконечностью Азии (названный Дежневым Большой Каменный Нос), а также остров, бухта, полуостров, село. В центре Великого Устюга в 1972 ему установлен памятник.

Поярков Василий Данилович

Точные годы его жизни неизвестны. Землепроходец и мореход, исследователь Охотского моря, первооткрыватель Нижнего Амура, Амурского лимана и юго-западной части Охотского моря, “письменный голова”.

В июне 1643 во главе военного отряда из 133 человек отправился из Якутска в поход на Амур для сбора ясака и присоединения земель, лежащих к востоку вплоть до Охотского моря. Отряд спустился вниз по Лене до Алдана, затем поднялся по нему вверх до порогов (открыв по пути реки Учур и Голан). Оставил здесь на зимовку суда с частью людей, перевалил налегке на лыжах с отрядом в 90 человек через водораздел, открыл реку Зея и стал на зимовку в ее верховьях у устья реки Умлекан.

Весной 1644 туда перетащили суда, на которых отряд спустился вниз по Зее и Амуру до его устья, где снова зазимовал. От амурских нивхов получили ценные сведения о Сахалине и ледовом режиме в проливе, отделяющем остров от материка.

Весной 1645, приделав дополнительные борта к речным дощаникам, отряд вышел в Амурский ливан и, двигаясь вдоль берега Охотского моря на север, достиг реки Улья. Там провел третью зимовку. Ранней весной 1646 на нартах поднялся вверх по реке, перевалил через водораздел и по рекам бассейна Лены вернулся в Якутск.

Впоследствии служил в Якутске, Тобольске и Курганской слободе на Урале. Именем Пояркова названа гора на острове Сахалин и поселок в Амурской области.

Ерофей Павлович Хабаров

Всех, кто приезжает в Хабаровск, на вокзальной площади встречает монумент богатыря в доспехах и казацкой папахе. Вознесенный на высокий гранитный пьедестал, он словно олицетворяет мужество и величие наших предков. Это Ерофей Павлович Хабаров.

Дело, начатое Поярковым, продолжил Ерофей Павлович Хабаров-Святитский, крестьянин из-под Великого Устюга. Известно, что в молодые годы Хабаров ходил на Таймырский полуостров на промысел пушного зверя; потом он занимался солеварением в Соли-Вычегодской (теперь город Сольвычегодск Архангельской области). В 1632 году, бросив семью, он прибыл на Лену, где около семи лет занимался пушным промыслом. В 1639 году Хабаров осел в устье Куты, засеял участок земли, стал торговать хлебом, солью и другими товарами, а весной 1641 года перешел в устье Киренги, распахал шестьдесят десятин земли и построил мельницу. Но главным его богатством была соляная варница.

Но процветал Хабаров недолго. Воевода Петр Головин счел слишком малой десятую часть жатвы, что по уговору отдавал ему Хабаров - востребовал вдвое больше, а потом забрал всю землю, весь хлеб и соляную варницу, а самого хозяина засадил в Якутском остроге в тюрьму, из которой Хабаров вышел в конце 1645 года "гол как сокол".

Но, на его счастье, на смену Головину в 1648 году пришел другой воевода - Дмитрий Андреевич Францбеков. Узнав об успешном походе Пояркова, Хабаров стал просить нового воеводу снарядить сильный отряд в даурские земли.

Францбеков согласился послать отряд казаков и отпустил Хабарову в кредит казенное военное снаряжение и оружие, сельскохозяйственный инвентарь, а из своих личных средств дал деньги под проценты всем участникам похода. Посылая Хабарова, воевода дал ему наказ - призвать даурских князей Лавкая и Батогу "под высокую государеву руку".

Осенью 1649 года Хабаров вместе с отрядом покинул Якутск.

Он двинулся по Олёкме и Лене на юг - как можно ближе к верховьям притоков Амура, намереваясь где по воде, а где и волоком - дойти до Амура.

Идти против течения быстрой Олёкмы с ее бурливыми порогами было очень трудно. Когда их застали первые предзимние холода, Хабаров остановил отряд где-то у Тунгира, правого притока Олёкмы.

Здесь они срубили острог, отсиделись немного, а в январе 1650 года двинулись дальше на юг, вверх по Тунгиру. На нартах они перевалили отроги Олёкминского Становика и весной 1650 года добрались до реки Урки, первого на их пути притока Амура. Дауры, уже знавшие, что ничего хорошего от пришельцев ждать не приходится, покинули город, окруженный рвом и частоколом с крепостными башнями, где правил даурский князь Лавкай. Там были сотни домов - каждый на 50 и более человек, светлых, с широкими окнами, затянутыми промасленной бумагой. В ямах русские нашли большие хлебные запасы. Отсюда Хабаров пошел вниз по Амуру.

Неожиданно возник со свитой сам Лавкай. Хабаров сразу же предложил ему уплатить ясак, за что пообещал царскую защиту и покровительство. Князь, попросив время для размышления, удалился.

В одном из покинутых городков русские встретили старуху даурку. Она передала, что Лавкай на 2500 лошадях бежал с берегов Амура. Рассказала она и про "Хинскую землю", как тогда называли Китай: по ту сторону Амура по рекам плавают большие суда с товарами; у местного правителя есть войско, снабженное пушками и огнестрельным оружием. Тогда Хабаров оставил около 50 человек в "Лавкаевом городке" и 26 мая 1650 года вернулся в Якутск. Он надеялся, что с подкреплением удастся пройти дальше.

Из первого похода Хабаров вернулся без добычи, но привез чертеж Даурской земли - первую карту края. Этот чертеж стал одним из основных источников при создании карт Сибири в 1667 и 1672 годах. В его отписках, составленных во время похода, рассказывалось о богатствах Даурии - о ее щедрых землях, о пушном звере и о рыбном изобилии в Амуре. Францбеков сумел оценить добытые сведения и незамедлительно отправил хабаровский чертеж, вместе с пространным отчетом, в Москву.

В Якутске Хабаров начал набирать добровольцев, распространяя преувеличенные сведения о богатствах Даурии. Нашлось 110 "охочих" людей. Францбеков дал 27 "служилых" с тремя пушками, с запасом свинца и пороха. Вместе с теми, кто и раньше ходил на Амур, набралось около 160 человек. С этим отрядом Хабаров в середине лета 1650 года вновь выступил из Якутска.

Осенью, пройдя знакомой дорогой, он дошел до Амура.

Хабаров нашел оставленных им казаков ниже по Амуру у укрепленного городка Албазин. Опираясь на Албазин, Хабаров нападал на близлежащие селения, еще не покинутые даурами.

Отправив часть отряда с ясаком в Якутск, зимой Хабаров построил дощаники, а весной двинулся вниз по Амуру. Через несколько дней русские доплыли до городка князя Гайгудара. Укрепление состояло из трех земляных городков, соединенных между собой стеной, и было окружено двумя рвами. Под башнями были сделаны подлазы, через которые мог проехать всадник. Все селения вокруг этого укрепления были сожжены, а жители укрылись в крепости.

Хабаров через толмача уговаривал Гайгудара платить ясак русскому государю, но князь отказался. После обстрела казаки взяли городок приступом, убив до 600 человек. Отряд землепроходцев стоял в нем несколько недель, а затем поплыл дальше вниз по Амуру.

От устья Буреи начинались земли, заселенные гогулами - народом, родственным маньчжурам. Они жили разбросанно, небольшими поселками, и не могли противостоять казакам. Слабое сопротивление оказали пашенные дючеры, истребившие ранее часть отряда Пояркова - хабаровские люди были многочисленнее и лучше вооружены.

В конце сентября экспедиция достигла земли нанайцев, и Хабаров остановился в их большом селении. Половину казаков он послал вверх по реке за рыбой. Тогда нанайцы, соединившись с дючерами, 8 октября напали на русских, но потерпели поражение и отступили, потеряв убитыми более 100 человек. Потери казаков были ничтожны. Хабаров укрепил селение и остался в нем на зимовку. Отсюда, из Ачанского острожка, русские совершали набеги на нанайцев и собирали ясак.

В марте 1652 года они разбили большой маньчжурский отряд (около 1000 человек), пытавшийся взять приступом острожек.

Однако Хабаров понимал, что с его малочисленным войском нельзя овладеть страной; весной, как только Амур вскрылся, он оставил Ачанский острог и поплыл на судах против течения.

В Гиляцкой земле Хабаров встретил новую зиму, а весной 1653 года вернулся на Зею, обосновался и принялся высылать отряды вверх и вниз по Амуру для сбора ясака. Весь левый берег Амура опустел: по приказу маньчжурских властей жители перешли на правый берег.

В то время он и вообразить не мог, как раскатилась слава о его завоеваниях и о несметных богатствах Даурской земли. Из Якутска в Москву шли депеши, из которых следовало, что без воинской силы не удержать в повиновении столь обширную землю. Было решено основать новое - Даурское воеводство, а пока для подготовки всех дел из Сибирского приказа был послан московский дворянин Дмитрий Зиновьев. В августе 1653 года с отрядом в 150 казаков пришел он на Зею и предъявил царский указ Хабарову, предписывающий ему, Зиновьеву, "всю Даурскую землю досмотреть и его, Хабарова, ведать". И тут же, не откладывая столь важного дела, оттрепал Хабарова за бороду и по наветам обиженных и недовольных устроил дознание.

Ерофей Хабаров отличался крутым нравом, поэтому в челобитных, что получал Зиновьев, говорилось о разных притеснениях и о том, что Хабаров "делу не радел, а радел своими нажиткам". Зиновьев арестовал его, забрал добро и отправил в Москву.

В Москве, в Сибирском приказе, присудили вернуть Хабарову вещи. Он написал царю челобитную, где все припомнил - и хлеб, отнятый Головиным, и пожалованные червонцы, которые так и не дошли до него, что он "четыре земли привел под государеву руку", что не так просто все это было, а "кровь свою проливал и раны терпел" - и царь за те лишения пожаловал его в боярские дети и назначил управителем приленских деревень от Усть-Кути до Чечуйского волока. Однако в Даурские земли Хабарова не пустили, хоть он и просился - "для городовых и острожных поставок и для поселения и хлебныя пахоты". Видно, сил в нем много еще оставалось, раз рассчитывал взяться за такую работу. А потом - пропал. С тех пор ничего о нем не известно.

Неизвестно, когда и где умер Ерофей Павлович Хабаров, один из первых исследователей Амура, но имя его сохранили потомки: самый большой город на Амуре - центр Хабаровского края - называется Хабаровск. Там, где Великий Сибирский железнодорожный путь пересекает реку Урку, по которой плыл великий землепроходец на Амур, есть станция, носящая название Ерофей Павлович

Значение вхождения народов Сибири в состав Русского государства.

Несомненно, роль России в плане социально-экономического развития народов Сибири была велика, но освоение Сибирских земель и колонизация имели огромное значение и для Российского государства.

Сбор ясака с огромного количества сибирского населения в виде пушнины позволил значительно обогатить Российскую казну, помимо пушнины в центр России поставлялись полезные ископаемые, лес, так необходимые для Российской экономики.

С увеличением роста сибирских поселений росли запросы на товары промышленного назначения, в частности одежды, тканей, что давало новый толчок для развития торговых отношений, в Сибирь завозились русские товары, из Сибири вывозились сибирские (главным образом, пушнина).

Но как бы ни были крупны операции по поставкам в Сибирь товаров, они не могли по многим причинам удовлетворить запросы населения. Поэтому в Сибири начинается процесс активизации различного рода производств, земледелия, строительства, а учитывая специфические природные, географические и национальные особенности разрабатывались новые способы хозяйствования, использование которых положительно сказывалось на экономическом развитии России в целом.

Поскольку основными путями сообщения в Сибири на протяжении всего XVIIв. были водные магистрали и переброска тяжелых грузов производилась исключительно по ним, то необходимость обеспечения водных путей речным, а в отдельных местностях и морским флотом вызвала быстрое развитие судостроительного дела. Для каждой речной системы создавался свой флот, создавались кадры, специализировавшиеся в судостроении. Что, несомненно давало много плюсов Российскому государству.

Освоение Сибири и необходимость рационального использования ее ресурсов способствовало быстрому росту специализации в различных областях производств – кожевенном деле, в области деревообрабатывающего и металлообрабатывающего производства, что свидетельствует об изготовлении товаров не только для собственных нужд, но и на заказ или на рынок.

Наряду с развитием ремесла и промыслов в Сибири начинает создаваться и добывающая промышленность. Начинается добыча самосадочной соли в Западной Сибири, формируются предприятия и мануфактуры, добывающие соль.

В XVI-XVIIвв. в Сибири начинается добыча металлических руд и выплавка металлов, на основе этих открытий развивается местный железорудный промысел. Добыча соли и металлов развивалась в местах их рождений, а эти месторождения, как правило. Не совпадали с городскими поселениями. Обслуживало эти производства окрестное крестьянство. Некоторые крестьяне выступают в качестве предпринимателей. Это говорит о том, что у ранее бедствующего в центральной России люда появилась возможность получить не только работу, но и реализовать свои способности.

Вместе с тем выделяется слой специалистов, т.е бросавших занятия сельским хозяйством, так, на Усть-Кутском солеварном заводе работал солевар с годовой оплатой в 30 рублей, кузнецы, которые чинили и ковали црены, наемные ярышки-дроворубы. Формировались промышленные кадры.

С ростом производства товаров на рынок создается укрупненное производство с применением наемной силы. Материальной базой превращения мелкого ремесла в более крупное производство было соединение ремесла с торговлей.

В различных направлениях развертывались торговые операции в Сибири: одно направление было связано с образованием местных Сибирских связей, другое с установлением торговых связей с Европейской Россией.

Экономические связи Сибири с европейской частью России постепенно включали Сибирь в формирующийся всероссийский рынок, делая Сибирь неотъемлемой частью России.

Отмеченные явления наряду с созданием сибирского пашенного земледелия означают решительный шаг в деле развития производительных сил Сибири. В то же время они явились основой экономического сближения в значительной степени изолированных ранее районов и сделали Сибирь участницей экономической жизни России в целом.

Нельзя не отметить и то, что присоединение Сибири не только значительно расширило границы России, но и изменило ее политический статус – с XVI-XVIIгг. Россия стала многонациональным государством.

Вывод:

Подвиг русских людей в деле освоения непокорных Сибирских просторов переоценить очень трудно, так же как нельзя отрицать положительного влияния присоединения народов Сибири к России и для Европейской России и для Сибирских народностей. Взаимопроникновение и дополнение экономики, культуры, религий народов центральной России и сибирского населения позволили сформироваться в России самобытному колориту, а героизм, сила духа и физическая выносливость русского народа породила мифы о загадочном русском характере.

Но, изучая данную тему, задумываешься не только о том, какое значение имеет колонизация Сибири в общероссийских рамках сегодня, но и о том, как происходило это тогда, в XVI-XVII вв. в каждом конкретном населенном пункте, с каждой конкретной народностью.

Для этого необходимо разграничить понятия колонизация и освоение.

Под освоением территорий понимается ее завоевание с правом проживающего там населения на свое автономное развитие, колонизация же подразумевает завоевание территории с целью использования ее ресурсов и населения для пополнения национального достояния народа-завоевателя.

Что происходило в Сибири? Безусловно, колонизация.

А если колонизация, могло ли навязывание чужой воли, воли России, безоговорочно приниматься покоряемыми народностями? Вероятно, нет.

Являлось присоединение сибирских народов к России добровольным или принудительным? Этот вопрос и сейчас ставят перед собой ученые-историки.

Ведь не секрет, что зачастую русские экспедиции просто варварски грабили местное население, сжигали непокорные деревни и поселки. Возможность большой и достаточно легкой наживы кружила головы многим, от казачьих отрядов, посланных по царскому указу часто отбивались группы людей с единственной целью – обогащения любой ценой.

Воеводы, поставленные государем править в уездах и острогах превышали свои полномочия, злоупотребляли властью, брали себе наложниц из местного населения и жестоко наказывали за неповиновение.

Например, документы свидетельствуют о расправе, учиненной Хабаровым в захваченном стойбище туземцев. Иногородцы заверили атамана в том, что они готовы и будут платить ясак русскому царю, но он «мужчин приказал утопить, а жен и детей их продуванить», то есть поделить между служилыми людьми. В числе захваченных была жена местного князька Шилгинея, которую Хабаров хотел сделать своей наложницей. Она воспротивилась, и атаман велел удавить ее. Почти всех заложников он засек кнутом. В отчете Москве было известие о том, что многие жители сами лишили себя жизни. (из статьи Н.П. Чулкова о Хабарове в журнале «Русский Архив» 1898, кн 1, с.177-190)

На мой взгляд, именно здесь лежат истоки несколько пренебрежительного и потребительского отношения центральной России к Сибири. Сибирь и Дальний Восток и сейчас можно назвать колонией России, из них продолжают выкачиваться ресурсы без должного их восстановления и выгодного для Сибири экономического обмена, отсюда очень низкий уровень жизни.

«Сибиряки бедствуют. Во многих сибирских регионах люди голодают. А для кого-то все это в благодать. Как могло сложиться, что среднедушевой доход сибиряка в десять раз ниже, чем, например, в Москве и Московской области. Хотя и здесь, как я понимаю, люди далеко не жируют. Но почему даже в Орловской, Рязанской, прочих областях люди живут хоть и тоже бедно, но все же получше?» из речиВиталия ВишнЯкова- члена Совета Федерации от Читинской областной Думы в “РФ сегодня” (№ 20 за 2000 год),

Помимо сырьевой функции, Сибирь несет в себе мощнейший интеллектуальный потенциал, именно здесь функционируют такие крупнейшие научные, культурные и производственные центры, как Новосибирск, Владивосток, Благовещенск, Якутск, разработками которых пользуется вся Россия.

В силу малонаселенности Сибирь, если можно так выразиться, будущий генетический фонд России, ведь самой природой заложены в сибиряка стойкость, здоровье, неприхотливость. Однако тяжелые климатические условия снижают среднюю продолжительность жизни, а здравоохранение в Сибири практически рухнуло из-за скудности бюджетного финансирования.

Сейчас разработкой стратегии развития Сибири в рамках экономического развития России занимается Байкальский форум, его назначение - продемонстрировать интеллектуальные, ресурсные и производственные возможности Сибири и Дальнего Востока и выработать практические методы рационального природопользования, развития энергетики, транспорта, информационной инфраструктуры и человеческого потенциала России во взаимосвязи с государствами Азиатско-Тихоокеанского региона.

Важно осознать, что Россия без Сибири – не Россия. И только внимательный и комплексный подход ко всем социально-экономическим проблемам Сибири и Дальнего Востока позволит сделать край, в котором нам посчастливилось родиться, живительным источником для многих поколений.

Список литературы

1. Землепроходцы. Исторические повести о выдающихся землепроходцах и мореплавателях Дальнего Востока XVII-XVIII веков. Хабаровское книжное издательство. 1976

2. Даниил Романенко. Ерофей Хабаров. Роман. Хабаровское книжное издательство.

3. История Сибири с древнейших времен до наших дней в пяти томах. Том второй. Сибирь в составе феодальной России. Издательство «Наука». Ленинградское отделение. Ленинград. 1968

4. Амур – река подвигов. Художественно-документальные повествования о приамурской земле, ее первопроходцах, защитниках и преобразователях. Хабаровское книжное издательство. 1970

5. Круглый стол. «РФ Сегодня». Журнал. №20 2000

6. Никитин Н.И. Освоение Сибири в XVIIв. – М.: Наука, 1990