Публикуется по книге: "Неизвестные лики войны"
В крепости - вино и бабы!
Из обращения к солдатам
Чтобы не забывать суровые уроки войны, люди сооружают памятники. Много памятников.
Стоят скульптурные группы, триумфальные арки, монументы, колонны, стелы. Высятся мемориалы. Горят Вечные Огни. Есть памятники солдатам и полководцам, победоносной военной технике и её конструкторам, партизанам и медработникам. Блокадникам. Детям. Скорбящим матерям. Труженикам тыла.
Есть памятники сожжённым деревням. Павшим мирным жителям и узникам концлагерей.
Даже животным, принимавшим участие в боевых действиях, есть памятники.
Нет только памятника ещё одним жертвам войны - изнасилованным женщинам.
В печати периодически поднимается вопрос о его необходимости. Особенно на этом настаивают западные феминистки. Например, американская писательница Сюзан Броунмиллер заявила: «После всех войн павшим солдатам устанавливают памятники. А об обесчещенных женщинах, многие из которых уже не смогут вести нормальную жизнь, забывают».
Дескать, как же быть с принципом «никто не забыт и ничто не забыто»? Если уж говорить о войне всю правду, то такой памятник просто необходим.
Однако вопрос этот не так прост, как может показаться на первый взгляд.
Общество не созрело (да и сомнительно, что когда-нибудь созреет) для подобного памятника. Сначала надо отмежеваться от тысяч анекдотов на тему изнасилования, отрешиться от привкуса той пошленькой «клубнички», которая его окружает в общественном сознании, изменить пренебрежительное отношение к жертвам насилия.
А это людям вряд ли под силу в обозримом будущем. Ведь «все мы дети Адама и Евы».
(Подобное отношение сохраняется на протяжении тысячелетий. Например, в Книге законов вавилонского царя Хаммурапи (1792–1750 гг. до н. э.) смертная казнь через утопление была предусмотрена не только для насильника, но и для изнасилованной.)
Изнасилование между тем считается одним из самых тяжёлых преступлений.
Но лишнее упоминание о нём может вызвать фривольные ассоциации и кощунственное хихиканье в кулачок у людей, словами историка А. Буровского, с «культом империй, войны, физической силы и прочими пережитками младшего подросткового возраста».
Про подростковый возраст А. Буровский сказал очень точно.
Однажды, давным-давно, когда я ещё учился в школе, по телевидению демонстрировался фильм «Никто не хотел умирать» режиссёра В. Жалакявичюса. О боях с националистами в послевоенной Прибалтике. Помню, как в одном из фрагментов боевик, оставшись наедине с охваченной ужасом жительницей хутора, закинул за спину винтовку и начал на неё надвигаться: «Пойдём, поиграем?»
На другой день старшеклассники ходили по школе и, подмигивая друг другу, только и делали, что цитировали эту фразу киношного бандита, стараясь при этом передать его гадкую ухмылку.
А вскоре на большом экране появился фильм того же режиссёра «Кентавры», рассказывающий о военном перевороте в одном из латиноамериканских государств. В фильме была довольно откровенная по тем временам сцена, где солдаты хунты, врываясь в дома, насиловали сопротивляющихся женщин: хватали их за ноги и за руки, срывали платья, валили на столы…
У посмотревших фильм мальчишек ещё долго блестели глаза. Мы, мучимые подростковой гиперсексуальностью, подолгу шушукались в мужской раздевалке перед уроком физкультуры, а наиболее «компетентные» ровесники спешили нам сообщить, что для съёмок этой сцены специально «приглашали проституток» (!).
Увы, в положении прыщавых юнцов пубертатного периода находится всё человечество, а особенно мужская его часть, культивирующая в себе инстинкты охотника и воина. Завоевателя.
Организации каскадёров создают клубы для обеспеченных клиентов, желающих день-другой-третий поиграть в войну. И чтобы всё в этой игре было по-настоящему. Чтобы можно было идти в исторической экипировке выбранной заказчиком эпохи во главе своего войска, «сражаясь, сжигая деревни, грабя и насилуя». Организаторы игр честно признаются, что если клиент платит за всё (а это тысячи долларов), то пара проституток на смете отразятся не сильно.
И если насилие при этом и происходит, то чисто фигуральное, «игрушечное», без тех жестокостей, которые несёт с собой настоящая война.
Важен сам факт того, что заказчики требуют включить в программу изнасилование как обязательный атрибут боевых действий.
Представить себе весь ужас изнасилования довольно сложно, тем более мужчине, который в силу своей природы обречён смотреть на него глазами насильника.
И. Ефремов в своей знаменитой книге «Таис Афинская», перенасыщенной историзмами и подробностями из жизни античного мира, описывает сцену изнасилования после взятия Фив как-то стыдливо и совсем не страшно.
«Она не отошла и двух плетров от ограды, как её схватил какой-то спрыгнувший с коня воин. Он пожелал овладеть ею тут же, у входа в какой-то опустелый дом. Гнев и отчаяние придали Гесионе такие силы, что македонец сначала не смог с ней справиться. Но он, видимо, не раз буйствовал в захваченных городах и вскоре связал и даже взнуздал Гесиону так, что она не смогла кусаться, после чего македонец и один его соратник попеременно насиловали девушку до глубокой ночи. На рассвете опозоренная, измученная Гесиона была отведена к перекупщикам, которые, как коршуны, следовали за македонской армией…»
Куда как более натуралистичен был М. Шолохов в романе «Тихий Дон».
«Григорий шёл, жмурясь от света, обжёгшего зрачки. Ему навстречу попался Жарков - балагур. Он шёл, на ходу застёгивая ширинку спадавших шаровар, мотая головой.
Ты чего?.. Что вы тут?..
Иди скорей! - шепнул Жарков, дыша в лицо Григорию свонявшимся запахом грязного рта, - там… там чудо!.. Франю там затянули ребята… Расстелили… - Жарков хахакнул и, обрезав смех, глухо стукнулся спиной о рубленую стену конюшни, откинутый Григорием. Григорий бежал на шум возни, в расширенных, освоившихся с темнотой глазах его белел страх. В углу, там, где лежали попоны, густо толпились казаки - весь первый взвод. Григорий, молча раскидывая казаков, протискался вперёд. На полу, бессовестно и страшно раскидав белевшие в темноте ноги, не шевелясь, лежала Франя, с головой укутанная попонами, в юбке, разорванной и взбитой выше груди.
Один из казаков, не глядя на товарищей, криво улыбаясь, отошёл к стене, уступая место очередному. Григорий рванулся назад и побежал к дверям.
Ва-а-ахмистр!..
Его догнали у самых дверей, валя назад, зажали ему ладонью рот. Григорий от ворота до края разорвал на одном гимнастёрку, успел ударить другого ногой в живот, но его подмяли, также, как Фране, замотали голову попоной, связали руки и молча, чтобы не узнал по голосу, понесли и кинули в порожние ясли. Давясь вонючей шерстью попоны, Григорий пробовал кричать, бил ногами в перегородку. Он слышал перешёпоты там, в углу, скрип дверей, пропускавших входивших и уходивших казаков. Минут через двадцать его развязали. На выходе стоял вахмистр и двое казаков из другого взвода.
Ты помалкивай! - сказал вахмистр, часто мигая и глядя вбок.
Дуру не трепи, а то… ухи отрежем, - улыбнулся Дубок - казак чужого взвода.
Григорий видел, как двое подняли серый свёрток - Франю (у неё, выпирая под юбкой острыми углами, неподвижно висели ноги) и, взобравшись на ясли, выкинули в пролом стены, где отдиралась плохо прибитая платина. Стена выходила в сад. Над каждым станком коптилось вверху грязное крохотное окошко. Казаки застучали, взбираясь на перегородки, чтобы посмотреть, что будет делать упавшая у пролома Франя; некоторые спеша выходили из конюшни. Звериное любопытство толкнуло и Григория. Уцепившись за перекладину, он подтянулся на руках к окошку и, найдя ногами опору, заглянул вниз. Десятки глаз глядели из прокопчённых окошек на лежавшую под стеной. Она лежала на спине, ножницами сводя и разводя ноги, скребла пальцами талый у стены снежок. Лица её Григорий не видел, но слышал затаённый сап казаков, торчавших у окошек, и хруст, приятный и мягкий, сена.
Она лежала долго, потом встала на четвереньки. У неё дрожали, подламываясь, руки. Григорий ясно видел это. Качаясь, поднялась на ноги и, растрёпанная, чужая и незнакомая, обвела окошки долгим-долгим взглядом.
И пошла, цепляясь одной рукой за кустики жимолости, другой опираясь о стену и отталкиваясь…
Григорий прыгнул с перегородки, растирая ладонью горло; он задыхался.
У дверей ему кто-то, он даже не помнил кто, деловито и ясно сказал:
Вякнешь кому - истинный Христос, убьём! Ну?»
Только наивной девушке из «приличной семьи» изнасилование на войне может представляться в виде галантного ухаживания солдат за пышногрудыми красотками при романтичном свете бивачных костров. Такого невинного и тактичного.
На самом деле всё было грубее, грязнее, страшнее. Романтичный свет бивачных костров, как правило, заключался в глобальном пожарище, в котором гибли дети, отцы и мужья.
Впрочем, жертвами победителей становились не только красотки, но и любая особь женского пола от 13 до 70 лет, которая попадалась на глаза озверевшему от страха, забрызганному кровью и опьяневшему от сражения солдату.
Если прибавить к этому то, что женщины уже были обезумевшими от горя и ужаса всего происходящего, то можно получить лишь слабое представление истинной картины.
Конечно, во время войны оказываются призванными под ружьё многие из имеющих склонность к садизму, педофилии, геронтофилии, некрофилии и прочая, прочая, прочая. Однако процент совершённых ими сексуальных преступлений ничтожно мал по сравнению с общей картиной. Например, тот же самый сержант (по другим источникам - капитан) Бертран, чьим именем ещё названа некрофилия - «бертранизм», казалось бы, имел неограниченные возможности удовлетворять своё болезненное пристрастие во время войны - трупов вокруг было предостаточно. Но не воспользовался этим. Предпочитал разрывать могилы на кладбищах. За что и был гильотинирован.
Не отмечено случаев, чтобы, пользуясь безнаказанностью войны, зоофилы стали чаще насиловать животных. Статистика подобных деяний оставалась «в рамках мирного времени».
Потому что индивидуальное болезненное отклонение - это одно, а война - совсем другое.
Это МАССОВОЕ болезненное отклонение.
В том и заключается ужас войны, что она из НОРМАЛЬНЫХ людей способна сделать извращенцев и насильников.
Психологи-криминалисты уже давно установили, что изнасилование, как правило, объясняется не желанием получить сексуальное удовлетворение, а жаждой власти, стремлением подчеркнуть своё превосходство над более слабым путём его унижения, чувством мести.
Что же как не война способствует проявлению всех этих низменных чувств?
7 сентября 1941 года на митинге в Москве было принято воззвание советских женщин, в котором говорилось: «Нельзя передать словами того, что чинят фашистские злодеи с женщиной во временно захваченных ими районах Советской страны. Их садизму нет предела. Эти подлые трусы гонят впереди себя женщин, детей и стариков, чтобы укрыться от огня Красной Армии. Изнасилованным ими жертвам они вспарывают животы, вырезают груди, они давят их машинами, разрывают танками…»
В каком состоянии может находиться женщина, подвергающаяся насилию, беззащитная, подавленная чувством собственной осквернённости, позора?
В сознании возникает ступор от творящихся вокруг убийств. Мысли парализованы. Шок. Чужие мундиры, чужая речь, чужие запахи. Они даже не воспринимаются как насильники-мужчины. Это какие-то чудовищные существа из другого мира.
И они безжалостно разрушают все воспитанные годами понятия целомудрия, порядочности, стыдливости. Они добираются к тому, что всегда скрывалось от посторонних глаз, обнажение чего всегда считалось неприличным, о чём шушукались в подворотнях, что доверяют только самым любимым людям и врачам…
Беспомощность, отчаяние, унижение, страх, отвращение, боль - всё переплетается в одном клубке, разрывающем изнутри, уничтожающем человеческое достоинство. Этот клубок ломает волю, сжигает душу, убивает личность. Выпивает жизнь… Срывают одежду… И нет никакой возможности противостоять этому. ЭТО всё равно произойдёт.
Я думаю, тысячи и тысячи женщин проклинали в такие моменты природу, по воле которой они родились женщинами.
Обратимся к документам, которые более показательны, чем любое литературное описание. Документам, собранным лишь за 1941 год.
«…Это произошло в квартире молодой учительницы Елены К. Средь бела дня сюда ворвалась группа пьяных немецких офицеров. В это время учительница занималась с тремя девочками, её ученицами. Закрыв на ключ дверь, бандиты приказали Елене К. раздеться. Молодая женщина решительно отказалась выполнить это наглое требование. Тогда фашисты сорвали с неё одежду и изнасиловали на глазах у детей. Девочки пытались защитить учительницу, но мерзавцы так же зверски надругались над ними. В комнате оставался пятилетний сын учительницы. Не смея кричать, ребёнок смотрел на происходящее широко раскрытыми от ужаса глазёнками. К нему подошёл фашистский офицер и ударом шашки разрубил его надвое».
Из показаний Лидии Н., г. Ростов:
«Вчера я услышала сильный стук в дверь. Когда я подошла к двери, по ней били прикладами, пытаясь выломать её. В квартиру ворвались 5 немецких солдат. Моего отца, мать и маленького братишку они выгнали из квартиры. После я нашла труп моего брата на лестничной клетке. Немецкий солдат сбросил его с третьего этажа нашего дома, как мне рассказали очевидцы. У него была разбита голова. Мать и отец были застрелены у подъезда нашего дома. Сама я подверглась групповому насилию. Я была без сознания. Когда я очнулась, то слышала истеричные крики женщин в соседних квартирах. В этот вечер все квартиры нашего дома были опоганены немцами. Они изнасиловали всех женщин». Жуткий документ! Пережитый страх этой женщины невольно передаётся несколькими скупыми строчками. Удары прикладов в дверь. Пятеро чудовищ. Страх за себя, за уведённых в неизвестном направлении родных: «Зачем? Чтобы не видели, что произойдёт? Арестовали? Убили?» Обречённость на мерзкую пытку, лишившую сознания. Многократно усиленный кошмар от «истеричных криков женщин в соседних квартирах», словно стонет весь дом. Нереальность…
Заявление жительницы села Ново-Ивановка Марии Таранцевой: «Ворвавшись ко мне в дом, четыре немецких солдата зверски изнасиловали моих дочерей Веру и Пелагею».
«В первый же вечер в городе Луга фашисты поймали на улицах 8 девушек и изнасиловали их».
«В гор. Тихвине Ленинградской области 15-летняя М. Колодецкая, будучи ранена осколком, была привезена в госпиталь (бывш. монастырь), где находились раненые немецкие солдаты. Несмотря на ранение, Колодецкая была изнасилована группой немецких солдат, что явилось причиной её смерти».
Каждый раз содрогаешься, когда думаешь о том, что скрывается за сухими текстом документа. Девушка истекает кровью, ей больно от полученной раны. Зачем началась эта война! И, наконец, госпиталь. Запах йода, бинты. Люди. Пусть даже нерусские. Они ей помогут. Ведь в госпиталях людей лечат. И вдруг вместо этого - новая боль, крик, звериная тоска, доводящая до безумия… И сознание медленно угасает. Навсегда.
«В белорусском местечке Шацк гитлеровцы собрали всех молодых девушек, изнасиловали их, а затем голых выгнали на площадь и заставили танцевать. Тех, кто сопротивлялся, фашистские изверги расстреливали на месте. Подобные насилия и надругательства захватчиков были повсеместным массовым явлением».
начинается статья В. Войновича. Уже в первом предложении четко выражена тема текста и её важность ни у кого не взывает сомнений. В данном тексте автор поднимает проблему насилия в совоременном мире. Эта проблема всегда была и будет актуальной. Ни проходит и дня, чтобы мы не узнали в СМИ об очередном проявлении насилия. Авторская точка зрения выражена довольно четко. Автор считает, что насилие нужно подавлять силой, но так же Войнович понимает, что только приминением силы не решить эту проблему. В этом тексте он предлагает ввести правила и законы для всех людей, но, к сожалению, еще нет таких государств, котрые могли бы их принять и осуществить. Почти со всеми суждениями и доводами автора я согласна, за исключением того, что против насилия нужно непрерывно вести войну, а люди, которые хотят провести переговоры, говорят пустые слова. Я считаю, что эти люди делают правильно. Не всегда, но их доводы помогают решить эту проблему. Одним из самых больших и жестоких проявлений насилия в истории конечно же был фашизм. Если подумать, то фашисты развязали войну без видимой на то причины. Зачастую насильники совершают преступления также без видимой на то причины, просто из-за ненависти к людям. Возможно, от части из-за каких-либо отклонений или других факторов, но нельзя все списывать на них. Перед законом все равны. Очевидно, что поднятую автором проблему очень трудно решить. Люди должны сами осознать всю сложность данной ситуации и стремиться изменить её. Пожалуйста, скажи на ваш взгляд, что нужно изменить и добавить.
Надежда, 22 года, Воронеж:
Мне было 20. Я тогда работала продавцом-консультантом, и в тот день нас задержали на уборку. Был обычный летний вечер, я возвращалась в общежитие. По дороге ко мне пристали двое парней, предлагали познакомиться, но я отказалась. Они пошли за мной, напали сзади и затащили во двор. Что происходило дальше, описывать не буду.
Не помню, как дошла до общежития. Я была в шоке, эмоций никаких. Опомнилась в душе: сидела на полу под холодной водой и пыталась смыть с себя все это. В полицию я не обратилась: представила, как мужчины обсуждают все это, как буду отвечать на их вопросы и описывать подробности. Я просто не выдержала бы.
Через две недели я пошла в женскую консультацию. Гинеколог успокоила меня, сказав, что я не беременна. Потом были проблемы с месячными, но я списывала это на стресс и побочку от таблеток для почек (у меня пиелонефрит). Я почувствовала, что что-то не так, на 4-м месяце. Живота не было видно, но УЗИ показало беременность. Я хотела умереть, это был конец всему. Я выбирала способ самоубийства, но... не смогла. Позвонила родителям в другой город и все им рассказала. Мама сказала искать способ сделать аборт. Мой парень — чтобы я думала о себе и своем здоровье.
Все клиники ушли в глухой отказ или называли космические суммы. Выход был только один — рожать, но я практически до последнего искала способы избавиться от ребенка. Я взяла академ в университете и уехала домой. С парнем я рассталась, потому что не знала, вернусь ли обратно, да и не хотела требовать от него чего-то. Когда стало понятно, что ничего не сделать, мама приняла ребенка. Родные поддерживали, мягко убеждали, что ребенок не виноват, но я ненавидела его, ведь он разрушил мою жизнь. Твердо решила оставить его в роддоме или отдать на усыновление.
Когда сын спросит, где папа, скажу, что просто не нашли своего, а когда подрастет — что отец умер. Не хочу, чтобы мой ребенок чувствовал себя виноватым
Беременность прошла легко, но роды до сих пор мой самый страшный кошмар. Дикая боль, отвратительное отношение врачей. Меня должны были планово кесарить по медицинским показаниям, но, когда я лежала в палате, врачи сначала просто стали уговаривать, что молодая, должна рожать сама, а потом и вовсе заявили, что кесарево делать не будут. Мне неоткуда было ждать помощи. Всю ночь я бродила по палате с ужасными схватками и желанием сдохнуть. Утром врач проколола мне пузырь и поставила капельницу с окситоцином. Я орала матом, но не рожала, хотя раскрытие увеличилось. Анестезию не предложил никто. Врачи полезли открывать шейку вручную: во мне поковырялось человек семь. Когда потуги стали утихать, дозу окситоцина увеличили. Я теряла сознание, но меня пощечинами возвращали обратно, а потом потащили на кресло. Ребенка решили выдавливать. От боли я потеряла сознание, очнулась на операционном столе. После пережитого ада отход от наркоза показался мне мелочью. Когда мне показали сына, единственной мыслью было, что после всего случившегося я не имею права оставить его здесь.
Сыну уже полтора года. Материнские чувства у меня появились только недавно, я больше чувствовала себя нянькой или сестрой, хотя ребенок был полностью на мне. Я люблю его, он умный и добрый ребенок. Похож на моего деда. Ребенка воспитываю одна, парня нет, да и не хочется. Пыталась, но ничего не вышло. Мало кто готов принять девушку с «прицепом».
Когда сын спросит, где папа, скажу, что просто не нашли своего, а когда подрастет — что отец умер. Не хочу, чтобы мой ребенок чувствовал себя виноватым. На вопросы окружающих отвечаю, что меня бросили с ребенком. Так лучше. Если сказать правду, тебя же и обвинят, и назовут шлюхой.
Напоминает ли сын мне о пережитом? Нет. Просто потому, что я не забываю.
Я долго тянула с тестом, все надеялась, что просто задержка. Сделала тест — две полоски. Надеялась, что «само рассосется», конечно
«Я часто встречаю своего насильника»
Татьяна, 34 года, Москва:
Мне было 15. Шел 1998 год. В моем окружении было популярно тусоваться в подвалах жилых домов. Мы с подругой встретили как-то ее знакомых по школе, которые были немного старше и пригласили нас в один из таких подвалов. Мы ходили туда какое-то время, так как мне очень нравился один парень.
Мне хотелось выглядеть крутой и опытной, в том числе сексуально, так как в компании были ровесницы, у которых уже, вероятно, был секс. Сначала я встречалась с одним парнем, с которым был первый поцелуй и даже что-то вроде петтинга, но как-то не сложилось довести все до конца. Я не знаю, что он говорил другим парням, но однажды пришел тот, кто мне нравился больше всего. Он был пьян, затащил меня в комнату и изнасиловал. Честно говоря, если бы он как-то иначе себя повел, я бы, наверное, согласилась на секс по собственной воле, но он был очень агрессивен и груб, я сопротивлялась, было больно и стыдно.
Я сразу же ушла из этой компании. Конечно, был шок, отрицание, обида и злость на судьбу, на всех, на себя. Угнетала полная изоляция, не было вообще ни одного человека, кто был бы на моей стороне. Я узнала цену «дружбе», когда «хорошие девочки» не дружат с теми, кто трахается по подвалам. На поддержку родных я и не рассчитывала: им лишь бы была накормлена и ночевала дома (за три года до этого отчим трогал меня везде, а мама так мне и не поверила; вскоре они развелись). Это ощущение беспомощности и одиночества я помню до сих пор.
Я долго тянула с тестом, все надеялась, что просто задержка. Сделала тест — две полоски. Надеялась, что «само рассосется», конечно, о родах даже не думала. По совету каких-то идиоток пила настойку из лаврового листа, сидела в горячей ванне, но безрезультатно. Одна опытная старшая знакомая предложила свозить меня на аборт, но в назначенный день не пришла на встречу, сказала, что проспала. А потом начался токсикоз, и мама догадалась.
Мне было стыдно во время аборта. Врач-мужчина постоянно переглядывался с анестезиологом, догадываюсь, что они думали обо мне, беременной в 15
Я сказала ей, что просто был первый секс, парень бросил, где живет — не знаю. Она ответила, что решать, конечно, мне, и тут же описала все ужасы рождения ребенка у молодой одинокой мамы. Я просто сдалась и сказала: как ты скажешь, так и будет. Я переложила на нее ответственность за этот выбор, так как в глубине души понимала, что она скажет про аборт, а мне было страшно это озвучить самой.
Ребенку шла десятая неделя, я уже иногда с ним разговаривала и представляла, как мы будем жить вместе. При этом я понимала, что не смогу жить обычной подростковой жизнью и тусоваться, и не хотела обременять себя проблемами. В те дни произошла вопиющая для школы ситуация: родила десятиклассница, и я видела ее с коляской, такую счастливую. Наверное, мой выбор сильно зависел бы от окружения, которое могло бы взять на себя ответственность вместо меня. Сказали бы «рожай, мы поддержим» — родила бы, но вышло как вышло.
Мне было стыдно во время аборта. Врач-мужчина постоянно переглядывался с анестезиологом, догадываюсь, что они думали обо мне, беременной в 15. Когда я вернулась домой, поймала себя на том, что больше нет токсикоза, больше мне не нужно думать о том, что делать и как быть, переживать, что в школе узнают. Я сделала все возможное, чтобы забыть об этом как можно скорее, как о страшном сне. Я не думала об этом совсем, как только приходили мысли — сразу же переключалась на что-то. И на несколько лет совсем забыла. После этого я встречалась преимущественно с девушками, никак не связывая это с абортом. Думала, что просто бисексуальна. В институте я познакомилась с девушкой, которая уже давно была «в теме», мы встречались два года. Я даже думала про смену пола. Конечно, о мужчинах речь вообще не шла, они вызывали отвращение.
Когда человек умирает, его оплакивают и горюют по нему, я сделала это спустя годы после аборта, а не тогда, сразу
Я много лет ходила к психотерапевту, и однажды на сеансе всплыла тема аборта. Я осознала, что произошло тогда, всю глубину произошедшего, плакала и не могла остановиться. Я поняла, что мое стремление к саморазрушению, постоянные мысли о смерти, о желании ее — только не от своих рук, а как бы случайно — были из-за аборта.
Я узнала про вытесненные переживания, про семью как систему, про то, что каждый участник этой системы важен, что я была беременна, что ребенок был, но умер. Я признала, что у меня был не эмбрион, а настоящий ребенок, мой сын или дочь, что я все равно остаюсь его матерью, и он — мой первенец, ему было бы сейчас 18-19 лет. Когда человек умирает, его оплакивают и горюют по нему, я сделала это спустя годы после аборта, а не тогда, сразу. Это перестало быть затаенной болью, и теперь он занял свое место в семейной системе. Я исповедалась у понимающего священника и причастилась, но это все было невозможно до работы с психотерапевтом. Я жалею об аборте. Насильник — мудак, но ребенок был и моим тоже.
Психотерапия и антидепрессанты помогли мне разобраться в моих истинных сексуальных предпочтениях. Это стало облегчением, так как и в гомосексуальных отношениях мне было тяжело. Потом была череда отношений с мужчинами, от которых я сбегала, потому что они меня раздражали. В 2008 году я вышла замуж. Сейчас у нас четверо детей. Муж гораздо старше меня и смог справиться с моими эмоциональными особенностями, отогреть, убедить, что с ним безопасно.
Я живу в том же районе. Насильник, оказывается, живет рядом. Я встречаю его время от времени, он спился, при встрече всегда отводит глаза. Иногда вижу его спящим на лавке в грязной одежде. Не знаю и не хочу знать, как у него там что сложилось и почему, есть ли дети или нет, женат или нет. Очевидно, человек живет в своем персональном аду. Думаю, он уже наказан сполна.
Я чувствовала себя грязной. Понимала, что в милицию не заявлю, просто не могла представить, что кому-то расскажу об этом
«Как я радовалась, когда узнала, что он умер!»
Юлия, 48 лет, Санкт-Петербург:
Мне было 18 лет. Мы были знакомы полтора года, он вернулся из армии и учился в одном техникуме со мной, но на другом курсе. Он часто приходил к нам в комнату пить чай, приносил сухари с изюмом, рассказывал про девушку, которая не дождалась его из армии. Я ему сочувствовала.
В тот день мы отмечали получение дипломов. Мои соседки по комнате ушли танцевать, я осталась одна. Он пьяный ввалился в комнату, ударил меня и сказал: «Ну, докажи, что не все женщины — суки!» Я пыталась сопротивляться, но он вывернул мне руку: он служил в десанте, я ничего могла сделать. Мне было стыдно и хотелось умереть — я ведь была девственницей. Потом он ушел, и больше я его не видела, наверное, уехал сразу.
Я чувствовала себя грязной. Понимала, что в милицию не заявлю, просто не могла представить, что кому-то расскажу об этом. Я боялась, что меня обвинят в случившемся, и чувствовала себя виноватой. Хотелось все забыть и начать сначала, как будто ничего и не было.
Недели через две я поняла, что беременна. Я никому не сказала об этом и уехала домой в другой город. Мама как-то сама догадалась, пришла ко мне в комнату, когда я уже ложилась спать, и спросила: «Ты беременна?» Я заплакала и рассказала ей обо всем. «Я устрою тебе аборт анонимно», — сказала мама. После этого мы ни разу не говорили о случившемся.
Было страшно. Медперсонал смотрел на меня как на виноватую. Через день после аборта я уехала сдавать экзамен, сдала на пять и поступила на заочное отделение в университет.
Я потом много крови попила мужчинам: начинала романы, прекращала их, изо всех сил доказывая, что могу сама управлять происходящим — наверное, это была такая психотерапия
Я потом много крови попила мужчинам: начинала романы, прекращала их, изо всех сил доказывая, что могу сама управлять происходящим — наверное, это была такая психотерапия. С доверием у меня трудно до сих пор, и дружить я предпочитаю с геями.
Со своим будущим мужем я познакомилась на работе. Он был ниже меня ростом, такой брошенный, печальный и замкнутый. Безопасный. На самом деле он — интеллектуал с великолепным чувством юмора и прекрасным вкусом, честный и упрямый, обожает театр и книги. Но он мизантроп, у него нет друзей.
Лет через шесть, когда я уже была замужем и родила ребенка, по телевизору показывали «Санта-Барбару», там кого-то изнасиловали. Я смотрела этот сериал, кормя и укачивая ребенка по вечерам, и впервые заставила себя посмотреть сцену насилия. После этого я смогла рассказать об изнасиловании мужу. Он очень меня любит, но не умеет выражать чувства. Я видела, что он огорчен, страдает и сострадает мне. Он ничего не сказал, и мы больше не говорили об этом.
Насилие порождает насилие
В крепости - вино и бабы!
Из обращения к солдатам
Чтобы не забывать суровые уроки войны, люди сооружают памятники. Много памятников.
Стоят скульптурные группы, триумфальные арки, монументы, колонны, стелы. Высятся мемориалы. Горят Вечные Огни. Есть памятники солдатам и полководцам, победоносной военной технике и её конструкторам, партизанам и медработникам. Блокадникам. Детям. Скорбящим матерям. Труженикам тыла.
Есть памятники сожжённым деревням. Павшим мирным жителям и узникам концлагерей.
Даже животным, принимавшим участие в боевых действиях, есть памятники.
Нет только памятника ещё одним жертвам войны - изнасилованным женщинам.
В печати периодически поднимается вопрос о его необходимости. Особенно на этом настаивают западные феминистки. Например, американская писательница Сюзан Броунмиллер заявила: «После всех войн павшим солдатам устанавливают памятники. А об обесчещенных женщинах, многие из которых уже не смогут вести нормальную жизнь, забывают».
Дескать, как же быть с принципом «никто не забыт и ничто не забыто»? Если уж говорить о войне всю правду, то такой памятник просто необходим.
Однако вопрос этот не так прост, как может показаться на первый взгляд.
Общество не созрело (да и сомнительно, что когда-нибудь созреет) для подобного памятника. Сначала надо отмежеваться от тысяч анекдотов на тему изнасилования, отрешиться от привкуса той пошленькой «клубнички», которая его окружает в общественном сознании, изменить пренебрежительное отношение к жертвам насилия.
А это людям вряд ли под силу в обозримом будущем. Ведь «все мы дети Адама и Евы».
(Подобное отношение сохраняется на протяжении тысячелетий. Например, в Книге законов вавилонского царя Хаммурапи (1792–1750 гг. до н. э.) смертная казнь через утопление была предусмотрена не только для насильника, но и для изнасилованной.)
Изнасилование между тем считается одним из самых тяжёлых преступлений.
Но лишнее упоминание о нём может вызвать фривольные ассоциации и кощунственное хихиканье в кулачок у людей, словами историка А. Буровского, с «культом империй, войны, физической силы и прочими пережитками младшего подросткового возраста».
Про подростковый возраст А. Буровский сказал очень точно.
Однажды, давным-давно, когда я ещё учился в школе, по телевидению демонстрировался фильм «Никто не хотел умирать» режиссёра В. Жалакявичюса. О боях с националистами в послевоенной Прибалтике. Помню, как в одном из фрагментов боевик, оставшись наедине с охваченной ужасом жительницей хутора, закинул за спину винтовку и начал на неё надвигаться: «Пойдём, поиграем?»
На другой день старшеклассники ходили по школе и, подмигивая друг другу, только и делали, что цитировали эту фразу киношного бандита, стараясь при этом передать его гадкую ухмылку.
А вскоре на большом экране появился фильм того же режиссёра «Кентавры», рассказывающий о военном перевороте в одном из латиноамериканских государств. В фильме была довольно откровенная по тем временам сцена, где солдаты хунты, врываясь в дома, насиловали сопротивляющихся женщин: хватали их за ноги и за руки, срывали платья, валили на столы…
У посмотревших фильм мальчишек ещё долго блестели глаза. Мы, мучимые подростковой гиперсексуальностью, подолгу шушукались в мужской раздевалке перед уроком физкультуры, а наиболее «компетентные» ровесники спешили нам сообщить, что для съёмок этой сцены специально «приглашали проституток» (!).
Увы, в положении прыщавых юнцов пубертатного периода находится всё человечество, а особенно мужская его часть, культивирующая в себе инстинкты охотника и воина. Завоевателя.
Организации каскадёров создают клубы для обеспеченных клиентов, желающих день-другой-третий поиграть в войну. И чтобы всё в этой игре было по-настоящему. Чтобы можно было идти в исторической экипировке выбранной заказчиком эпохи во главе своего войска, «сражаясь, сжигая деревни, грабя и насилуя». Организаторы игр честно признаются, что если клиент платит за всё (а это тысячи долларов), то пара проституток на смете отразятся не сильно.
И если насилие при этом и происходит, то чисто фигуральное, «игрушечное», без тех жестокостей, которые несёт с собой настоящая война.
Важен сам факт того, что заказчики требуют включить в программу изнасилование как обязательный атрибут боевых действий.
Представить себе весь ужас изнасилования довольно сложно, тем более мужчине, который в силу своей природы обречён смотреть на него глазами насильника.
И. Ефремов в своей знаменитой книге «Таис Афинская», перенасыщенной историзмами и подробностями из жизни античного мира, описывает сцену изнасилования после взятия Фив как-то стыдливо и совсем не страшно.
«Она не отошла и двух плетров от ограды, как её схватил какой-то спрыгнувший с коня воин. Он пожелал овладеть ею тут же, у входа в какой-то опустелый дом. Гнев и отчаяние придали Гесионе такие силы, что македонец сначала не смог с ней справиться. Но он, видимо, не раз буйствовал в захваченных городах и вскоре связал и даже взнуздал Гесиону так, что она не смогла кусаться, после чего македонец и один его соратник попеременно насиловали девушку до глубокой ночи. На рассвете опозоренная, измученная Гесиона была отведена к перекупщикам, которые, как коршуны, следовали за македонской армией…»
Куда как более натуралистичен был М. Шолохов в романе «Тихий Дон».
«Григорий шёл, жмурясь от света, обжёгшего зрачки. Ему навстречу попался Жарков - балагур. Он шёл, на ходу застёгивая ширинку спадавших шаровар, мотая головой.
Ты чего?.. Что вы тут?..
Иди скорей! - шепнул Жарков, дыша в лицо Григорию свонявшимся запахом грязного рта, - там… там чудо!.. Франю там затянули ребята… Расстелили… - Жарков хахакнул и, обрезав смех, глухо стукнулся спиной о рубленую стену конюшни, откинутый Григорием. Григорий бежал на шум возни, в расширенных, освоившихся с темнотой глазах его белел страх. В углу, там, где лежали попоны, густо толпились казаки - весь первый взвод. Григорий, молча раскидывая казаков, протискался вперёд. На полу, бессовестно и страшно раскидав белевшие в темноте ноги, не шевелясь, лежала Франя, с головой укутанная попонами, в юбке, разорванной и взбитой выше груди.
Один из казаков, не глядя на товарищей, криво улыбаясь, отошёл к стене, уступая место очередному. Григорий рванулся назад и побежал к дверям.
Ва-а-ахмистр!..
Его догнали у самых дверей, валя назад, зажали ему ладонью рот. Григорий от ворота до края разорвал на одном гимнастёрку, успел ударить другого ногой в живот, но его подмяли, также, как Фране, замотали голову попоной, связали руки и молча, чтобы не узнал по голосу, понесли и кинули в порожние ясли. Давясь вонючей шерстью попоны, Григорий пробовал кричать, бил ногами в перегородку. Он слышал перешёпоты там, в углу, скрип дверей, пропускавших входивших и уходивших казаков. Минут через двадцать его развязали. На выходе стоял вахмистр и двое казаков из другого взвода.
Ты помалкивай! - сказал вахмистр, часто мигая и глядя вбок.
Дуру не трепи, а то… ухи отрежем, - улыбнулся Дубок - казак чужого взвода.
Григорий видел, как двое подняли серый свёрток - Франю (у неё, выпирая под юбкой острыми углами, неподвижно висели ноги) и, взобравшись на ясли, выкинули в пролом стены, где отдиралась плохо прибитая платина. Стена выходила в сад. Над каждым станком коптилось вверху грязное крохотное окошко. Казаки застучали, взбираясь на перегородки, чтобы посмотреть, что будет делать упавшая у пролома Франя; некоторые спеша выходили из конюшни. Звериное любопытство толкнуло и Григория. Уцепившись за перекладину, он подтянулся на руках к окошку и, найдя ногами опору, заглянул вниз. Десятки глаз глядели из прокопчённых окошек на лежавшую под стеной. Она лежала на спине, ножницами сводя и разводя ноги, скребла пальцами талый у стены снежок. Лица её Григорий не видел, но слышал затаённый сап казаков, торчавших у окошек, и хруст, приятный и мягкий, сена.
Она лежала долго, потом встала на четвереньки. У неё дрожали, подламываясь, руки. Григорий ясно видел это. Качаясь, поднялась на ноги и, растрёпанная, чужая и незнакомая, обвела окошки долгим-долгим взглядом.
И пошла, цепляясь одной рукой за кустики жимолости, другой опираясь о стену и отталкиваясь…
Григорий прыгнул с перегородки, растирая ладонью горло; он задыхался.
У дверей ему кто-то, он даже не помнил кто, деловито и ясно сказал:
Вякнешь кому - истинный Христос, убьём! Ну?»
Только наивной девушке из «приличной семьи» изнасилование на войне может представляться в виде галантного ухаживания солдат за пышногрудыми красотками при романтичном свете бивачных костров. Такого невинного и тактичного.
На самом деле всё было грубее, грязнее, страшнее. Романтичный свет бивачных костров, как правило, заключался в глобальном пожарище, в котором гибли дети, отцы и мужья.
Впрочем, жертвами победителей становились не только красотки, но и любая особь женского пола от 13 до 70 лет, которая попадалась на глаза озверевшему от страха, забрызганному кровью и опьяневшему от сражения солдату.
Если прибавить к этому то, что женщины уже были обезумевшими от горя и ужаса всего происходящего, то можно получить лишь слабое представление истинной картины.
Конечно, во время войны оказываются призванными под ружьё многие из имеющих склонность к садизму, педофилии, геронтофилии, некрофилии и прочая, прочая, прочая. Однако процент совершённых ими сексуальных преступлений ничтожно мал по сравнению с общей картиной. Например, тот же самый сержант (по другим источникам - капитан) Бертран, чьим именем ещё названа некрофилия - «бертранизм», казалось бы, имел неограниченные возможности удовлетворять своё болезненное пристрастие во время войны - трупов вокруг было предостаточно. Но не воспользовался этим. Предпочитал разрывать могилы на кладбищах. За что и был гильотинирован.
Не отмечено случаев, чтобы, пользуясь безнаказанностью войны, зоофилы стали чаще насиловать животных. Статистика подобных деяний оставалась «в рамках мирного времени».
Потому что индивидуальное болезненное отклонение - это одно, а война - совсем другое.
Это МАССОВОЕ болезненное отклонение.
В том и заключается ужас войны, что она из НОРМАЛЬНЫХ людей способна сделать извращенцев и насильников.
Психологи-криминалисты уже давно установили, что изнасилование, как правило, объясняется не желанием получить сексуальное удовлетворение, а жаждой власти, стремлением подчеркнуть своё превосходство над более слабым путём его унижения, чувством мести.
Что же как не война способствует проявлению всех этих низменных чувств?
7 сентября 1941 года на митинге в Москве было принято воззвание советских женщин, в котором говорилось: «Нельзя передать словами того, что чинят фашистские злодеи с женщиной во временно захваченных ими районах Советской страны. Их садизму нет предела. Эти подлые трусы гонят впереди себя женщин, детей и стариков, чтобы укрыться от огня Красной Армии. Изнасилованным ими жертвам они вспарывают животы, вырезают груди, они давят их машинами, разрывают танками…»
В каком состоянии может находиться женщина, подвергающаяся насилию, беззащитная, подавленная чувством собственной осквернённости, позора?
В сознании возникает ступор от творящихся вокруг убийств. Мысли парализованы. Шок. Чужие мундиры, чужая речь, чужие запахи. Они даже не воспринимаются как насильники-мужчины. Это какие-то чудовищные существа из другого мира.
И они безжалостно разрушают все воспитанные годами понятия целомудрия, порядочности, стыдливости. Они добираются к тому, что всегда скрывалось от посторонних глаз, обнажение чего всегда считалось неприличным, о чём шушукались в подворотнях, что доверяют только самым любимым людям и врачам…
Беспомощность, отчаяние, унижение, страх, отвращение, боль - всё переплетается в одном клубке, разрывающем изнутри, уничтожающем человеческое достоинство. Этот клубок ломает волю, сжигает душу, убивает личность. Выпивает жизнь… Срывают одежду… И нет никакой возможности противостоять этому. ЭТО всё равно произойдёт.
Я думаю, тысячи и тысячи женщин проклинали в такие моменты природу, по воле которой они родились женщинами.
Обратимся к документам, которые более показательны, чем любое литературное описание. Документам, собранным лишь за 1941 год.
«…Это произошло в квартире молодой учительницы Елены К. Средь бела дня сюда ворвалась группа пьяных немецких офицеров. В это время учительница занималась с тремя девочками, её ученицами. Закрыв на ключ дверь, бандиты приказали Елене К. раздеться. Молодая женщина решительно отказалась выполнить это наглое требование. Тогда фашисты сорвали с неё одежду и изнасиловали на глазах у детей. Девочки пытались защитить учительницу, но мерзавцы так же зверски надругались над ними. В комнате оставался пятилетний сын учительницы. Не смея кричать, ребёнок смотрел на происходящее широко раскрытыми от ужаса глазёнками. К нему подошёл фашистский офицер и ударом шашки разрубил его надвое».
Из показаний Лидии Н., г. Ростов:
«Вчера я услышала сильный стук в дверь. Когда я подошла к двери, по ней били прикладами, пытаясь выломать её. В квартиру ворвались 5 немецких солдат. Моего отца, мать и маленького братишку они выгнали из квартиры. После я нашла труп моего брата на лестничной клетке. Немецкий солдат сбросил его с третьего этажа нашего дома, как мне рассказали очевидцы. У него была разбита голова. Мать и отец были застрелены у подъезда нашего дома. Сама я подверглась групповому насилию. Я была без сознания. Когда я очнулась, то слышала истеричные крики женщин в соседних квартирах. В этот вечер все квартиры нашего дома были опоганены немцами. Они изнасиловали всех женщин». Жуткий документ! Пережитый страх этой женщины невольно передаётся несколькими скупыми строчками. Удары прикладов в дверь. Пятеро чудовищ. Страх за себя, за уведённых в неизвестном направлении родных: «Зачем? Чтобы не видели, что произойдёт? Арестовали? Убили?» Обречённость на мерзкую пытку, лишившую сознания. Многократно усиленный кошмар от «истеричных криков женщин в соседних квартирах», словно стонет весь дом. Нереальность…
Заявление жительницы села Ново-Ивановка Марии Таранцевой: «Ворвавшись ко мне в дом, четыре немецких солдата зверски изнасиловали моих дочерей Веру и Пелагею».
«В первый же вечер в городе Луга фашисты поймали на улицах 8 девушек и изнасиловали их».
«В гор. Тихвине Ленинградской области 15-летняя М. Колодецкая, будучи ранена осколком, была привезена в госпиталь (бывш. монастырь), где находились раненые немецкие солдаты. Несмотря на ранение, Колодецкая была изнасилована группой немецких солдат, что явилось причиной её смерти».
Каждый раз содрогаешься, когда думаешь о том, что скрывается за сухими текстом документа. Девушка истекает кровью, ей больно от полученной раны. Зачем началась эта война! И, наконец, госпиталь. Запах йода, бинты. Люди. Пусть даже нерусские. Они ей помогут. Ведь в госпиталях людей лечат. И вдруг вместо этого - новая боль, крик, звериная тоска, доводящая до безумия… И сознание медленно угасает. Навсегда.
«В белорусском местечке Шацк гитлеровцы собрали всех молодых девушек, изнасиловали их, а затем голых выгнали на площадь и заставили танцевать. Тех, кто сопротивлялся, фашистские изверги расстреливали на месте. Подобные насилия и надругательства захватчиков были повсеместным массовым явлением».
«В первый же день в деревне Басманово Смоленской области фашистские изверги выгнали в поле более 200 школьников и школьниц, приехавших в деревню на уборку урожая, окружили их и перестреляли. Школьниц они вывезли в свой тыл „для господ офицеров“». Я силюсь и не могу представить этих девочек, которые приехали в деревню шумной группой однокашников, со своей подростковой любовью и переживаниями, с присущей этому возрасту беззаботностью и весёлостью. Девочек, которые потом сразу, одномоментно, увидели окровавленные трупы своих мальчишек и, не успев осмыслить, отказываясь верить в случившееся, оказались в аду, созданном взрослыми людьми.
«В первый же день прихода немцев в Красную Поляну к Александре Яковлевне (Демьяновой) явились два фашиста. Они увидели в комнате дочь Демьяновой - 14-летнюю Нюру - хилую и слабую здоровьем девочку. Немецкий офицер схватил подростка и изнасиловал её на глазах у матери. 10 декабря врач местной гинекологической больницы, осмотрев девочку, констатировал, что этот гитлеровский бандит заразил её сифилисом. В соседней квартире фашистские скоты изнасиловали другую 14-летнюю девочку Тоню И.
9 декабря 1941 г. найден труп финского офицера в Красной Поляне. В кармане обнаружена коллекция женских пуговиц - 37 штук, счёт изнасилованиям. И в Красной Поляне он изнасиловал Маргариту К. и тоже сорвал с её кофточки пуговицу».
У убитых солдат часто находили «трофеи» в виде пуговиц, чулок, локонов женских волос. Находили фотографии, запечатлевшие сцены насилия, письма и дневники, в которых они описывали свои «подвиги».
«В письмах гитлеровцы с циничной откровенностью и бахвальством делятся своими похождениями. Ефрейтор Феликс Капдельс посылает своему другу письмо: „Пошарив в сундуках и организовав хороший ужин, мы стали веселиться. Девочка попалась злая, но мы её тоже организовали. Не беда, что всем отделением…“
Ефрейтор Георг Пфалер без стеснения пишет матери (!) в Саппенфельд: „В маленьком городке мы пробыли три дня… Можешь представить себе, сколько мы съели за три дня. А сколько сундуков и шкафов перерыли, сколько маленьких барышень перепортили… Весёлая теперь наша жизнь, не то что в окопах…“
В дневнике убитого обер-ефрейтора имеется следующая запись: „12 октября. Сегодня принимал участие в очистке лагеря от подозрительных. Расстреляли 82. Среди них оказалась красивая женщина. Мы, я и Карл, отвели её в операционную, она кусалась и выла. Через 40 минут её расстреляли. Память - несколько минут удовольствия“».
С пленными, которые не успели избавиться от подобных компрометирующих их документов, разговор был короткий: отводили в сторону и - пуля в затылок.
Женщина в военной форме вызывала у врагов особенную ненависть. Она не только женщина - она ещё и воюющий с тобой солдат! И если пленных солдат-мужчин ломали морально и физически варварскими пытками, то солдат-женщин - изнасилованием. (К нему же прибегали во время допросов. Девушек из «Молодой гвардии» немцы насиловали, а одну обнажённой бросили на раскалённую печь.)
Попавших в их руки медработниц насиловали поголовно.
«В двух километрах к югу от села Акимовка (Мелитопольщина) на машину, в которой находились два раненых красноармейца и сопровождавшая их женщина-фельдшер, налетели немцы. Женщину они уволокли в подсолнухи, изнасиловали её, а потом пристрелили. У раненых красноармейцев эти звери вывернули руки и также пристрелили их…»
«В селе Воронки, на Украине, немцы разместили 40 раненых красноармейцев, военнопленных и медицинских сестёр в помещении бывшей больницы. Медсестёр изнасиловали и расстреляли, а возле раненых поставили охрану…»
«В Красной Поляне раненым бойцам и раненой санитарке не давали 4 дня воды и 7 дней пищи, а затем напоили солёной водой. Санитарка начала агонизировать. Умирающую девушку фашисты изнасиловали на глазах у раненых красноармейцев».
Извращённая логика войны требует от насильника проявить ПОЛНУЮ власть. А значит, одного только унижения жертвы недостаточно. И тогда над жертвой совершаются немыслимые издевательства, и в заключение у неё отбирают жизнь, в качестве проявления ВЫСШЕЙ власти. Иначе, чего доброго, она возомнит, что доставила тебе удовольствие! А ты можешь выглядеть в её глазах слабым, раз не совладал со своим сексуальным желанием. Отсюда садистское обращение и убийства.
«Гитлеровские разбойники в одной деревне схватили пятнадцатилетнюю девочку и зверски изнасиловали её. Шестнадцать зверей мучили эту девочку. Она сопротивлялась, она звала свою мать, она кричала. Они выкололи ей глаза и бросили её, растерзанную, заплёванную на улицу… Это было в белорусском местечке Чернин».
«В городе Львове 32 работницы львовской швейной фабрики были изнасилованы и затем убиты германскими штурмовиками. Пьяные немецкие солдаты затаскивали львовских девушек и молодых женщин в парк Костюшко и зверски насиловали их. Старика священника В.Л. Помазнева, который с крестом в руках пытался предотвратить насилия над девушками, фашисты избили, сорвали с него рясу, спалили бороду и закололи штыком».
«Улицы села К., где некоторое время бесчинствовали немцы, были устланы трупами женщин, стариков, детей. Уцелевшие жители села рассказали красноармейцам, что фашисты согнали в здание больницы всех девушек и изнасиловали их. Затем заперли двери и подожгли здание».
«В Бегомльском районе жену советского работника изнасиловали, а потом посадили на штык».
«В Днепропетровске на Большой Базарной улице пьяные солдаты задержали трёх женщин. Привязав их к столбам, немцы дико надругались над ними, а затем умертвили».
«В деревне Милютино немцы арестовали 24 колхозника и увели их в соседнее село. Среди арестованных находилась тринадцатилетняя Анастасия Давыдова. Бросив крестьян в тёмный сарай, фашисты стали пытать их, требуя сведений о партизанах. Все молчали. Тогда немцы вывели из сарая девочку и спросили, в каком направлении угнан колхозный скот. Юная патриотка отказалась отвечать. Фашистские мерзавцы изнасиловали девочку и затем застрелили».
«К нам ворвались немцы! Двух 16-летних девушек ихние офицеры затащили на кладбище и над ними надругались. Затем приказали солдатам повесить их на деревьях. Солдаты выполнили приказание и повесили их вниз головами. Там же солдаты надругались над 9-ю пожилыми женщинами». (Колхозница Петрова из колхоза «Пахарь».)
«Мы стояли в деревне Большое Панкратово. Это было в понедельник 21-го числа, в четыре часа утра. Фашистский офицер пошёл по деревне, заходил во все дома, отбирал у крестьян деньги, вещи, грозил, что перестреляет всех жителей. Потом мы пришли в дом при больнице. Там находились врач и девушка. Он сказал девушке: „Следуйте за мной в комендатуру, я должен проверить ваши документы“. Я видел, как она спрятала на груди свой паспорт. Он завёл её в сад возле самой больницы и там изнасиловал. Потом девушка бросилась в поле, она кричала, видно было, что она лишилась рассудка. Он её нагнал и вскоре показал мне паспорт в крови…»
«Фашисты ворвались в санаторий Наркомздрава в Августове. (…) Немецкие фашисты изнасиловали всех женщин, которые были в этом санатории. А потом изуродованные, избитые страдалицы были расстреляны».
В исторической литературе неоднократно отмечалось, что «при расследовании военных преступлений обнаружено множество документов и свидетельств об изнасилованиях молодых беременных женщин, которым потом перерезали горло и протыкали штыками груди. Очевидно, ненависть к женской груди в крови у немцев».
Я приведу несколько таких документов и свидетельств.
«В селе Семёновское Калининской области немцы изнасиловали 25-летнюю Ольгу Тихонову, жену красноармейца, мать трёх детей, находившуюся на последней стадии беременности, причём шпагатом связали ей руки. После изнасилования немцы перерезали ей горло, прокололи обе груди и садистски высверлили их».
«В Белоруссии, возле города Борисова, в руки гитлеровцев попали 75 женщин и девушек, бежавших при приближении немецких войск. Немцы изнасиловали, затем зверски убили 36 женщин и девушек. 16-летнюю девушку Л.И. Мельчукову по приказу немецкого офицера Гуммера солдаты увели в лес, где изнасиловали. Спустя некоторое время другие женщины, также отведённые в лес, увидели, что около деревьев стоят доски, а к доскам штыками приколота умирающая Мельчукова, у которой немцы на глазах других женщин, в частности В.И. Альперенко и В.М. Березниковой, отрезали груди…»
(При всей моей богатой фантазии я не могу представить, какой нечеловеческий вопль, сопровождавший мучения женщин, должен был стоять над этим белорусским местечком, над этим лесом. Кажется, услышишь такое даже вдали, и не выдержишь, заткнёшь уши обеими руками, и побежишь прочь, потому что знаешь, что это КРИЧАТ ЛЮДИ.)
«В селе Ж. на дороге мы видели изувеченный раздетый труп старика Тимофея Васильевича Глобы. Весь он исполосован шомполами, изрешечён пулями. Невдалеке в саду лежала убитая нагая девушка. Глаза у неё были выколоты, правая грудь отрезана, в левой торчал штык. Это дочь старика Глобы - Галя.
Когда фашисты ворвались в село, девушка пряталась в саду, где провела трое суток. К утру четвёртого дня Галя решила пробраться к хате, надеясь достать чего-нибудь поесть. Здесь её настиг немецкий офицер. На крик дочери выбежал больной Глоба и костылём ударил насильника. Из хаты выскочили ещё два бандита-офицера, созвали солдат, схватили Галю и её отца. Девушку раздели, изнасиловали и зверски над ней издевались, а отца держали, чтобы всё видел. Выкололи ей глаза, правую грудь отрезали, а в левую вставили штык. Потом раздели и Тимофея Глобу, положили на тело дочери (!) и били шомполами. А когда он, собрав остатки сил, попытался убежать, его нагнали на дороге, пристрелили и закололи штыками».
Какой-то особой «удалью» считалось насиловать и мучить женщин на глазах у близких им людей: мужей, родителей, детей. Может быть, зрители были необходимы, чтобы перед ними продемонстрировать свою «силу» и подчеркнуть их унизительную беспомощность?
«Повсеместно озверевшие немецкие бандиты врываются в дома, насилуют женщин, девушек на глазах у их родных и их детей, глумятся над изнасилованными и зверски тут же расправляются со своими жертвами».
«По деревне Пучки шёл колхозник Терёхин Иван Гаврилович со своей женой Полиной Борисовной. Несколько немецких солдат схватили Полину, оттащили в сторону, повалили на снег и на глазах у мужа стали поочерёдно насиловать. Женщина кричала, сопротивлялась изо всех сил.
Тогда фашистский насильник выстрелил в неё в упор. Полина Терехова забилась в агонии. Муж её вырвался из рук насильников и бросился к умирающей. Но немцы догнали его и всадили ему в спину 6 пуль».
«На хуторе Апнас пьяные немецкие солдаты изнасиловали 16-летнюю девушку и кинули её в колодец. Туда же они бросили и её мать, пытавшуюся помешать насильникам».
Василий Вишниченко из деревни Генеральское показывал: «Немецкие солдаты схватили меня и повели в штаб. Один из фашистов в это время потащил мою жену в погреб. Когда я вернулся, то увидел, что жена лежит в погребе, платье на ней разорвано и она уже мертва. Злодеи изнасиловали её и убили одной пулей в голову, другой - в сердце».
Посмотрите на карты военных действий, на жирные стрелы боевых операций, на кляксы районов дислокации частей и подразделений, на гребёнки позиций и флажки штабов. Вглядитесь в тысячи названий населённых пунктов. Больших и малых. В степях, горах, лесах, на побережьях озёр и морей. Напрягите внутреннее зрение, и вы увидите, как саранча в мундирах заполоняет города, оседает в деревнях и сёлах, добирается до самых отдалённых хуторов и повсюду оставляет за собой истерзанные тела и опустошённые души изнасилованных женщин.
Ни армейские бордели, ни местные проститутки, ни фронтовые подруги не в состоянии заменить солдату ритуал насилия. Он испытывает не потребность в физической любви, а жажду разрушения и неограниченной власти.
«В фашистских обозах много проституток, обслуживающих германских офицеров. По вечерам к обозам подъезжают с фронта гитлеровские офицеры, и начинаются пьяные оргии. Часто гитлеровские молодчики привозят сюда местных жительниц и насилуют их…»
Трудно сказать, что творится в голове солдата, когда он превращается в насильника. В сознании происходят вещи необъяснимые, сатанинские, страшные.
Об этом может знать только ВОЙНА.
Тёмная и непонятная история связана с именем кавалера ордена Мужества полковника Ю.Д. Буданова, который, воюя в Чечне, в селении Танги-Чу арестовал 18-летнюю девушку и во время допроса якобы изнасиловал и задушил её. По крайней мере, наедине они оставались более часа, после чего чеченку обнаружили обнажённой и мёртвой.
Скандал потрясал страну чуть ли не целый год и не сходил со страниц газет и экранов телевидения.
«Буданов утверждал на следствии: у него были данные, что снайпершей была мама молодой чеченки, и он хотел выяснить, где она скрывается. Девушка в ответ угрожала ему, стала кричать, кусаться, потянулась к его пистолету. В борьбе он разорвал на ней кофту и лифчик. А потом схватил её за горло. Полковник был нетрезв и признавал, что убийство совершил в состоянии аффекта. Факт изнасилования он отрицал».
Как показала экспертиза, стрессовое расстройство действительно было результатом трёх контузий. Отсюда и неадекватность поведения, сумеречное состояние и неспособность владеть собой. Поэтому в момент совершения преступления полковник находился в состоянии аффекта.
Буданов был тщательно обследован. В таких случаях человек проходит специальное тестирование.
С испытуемым проводятся так называемые клинические беседы о его прошлом, о перенесённых болезнях. Делают тесты на агрессивность. Пациенту показывают порядка 20 картинок двусмысленного содержания (двое целуются, один подглядывает…). Для диагностики применяют и специальные приборы. Например, ядерно-магнитный резонанс, который выявляет поражённые клетки головного мозга.
В конце концов обвинение в изнасиловании было снято.
Отзывы населения в прессе были самыми разнообразными, начиная от парадоксального предложения поставить полковнику памятник и присвоить звание Героя России до кровожадного вердикта: «Он заслуживает высшей меры!»
Но ближе всех к истине оказалась, по-моему, жительница Свердловской области Лидия К.: «Моего сына в Чечне убил снайпер. Я не жажду отмщения. Но считаю издевательством суд над человеком, которого послали на войну, а судят по меркам мирных условий».
«Да „башню“ Дмитричу свернуло, - мрачно говорили подчинённые Буданова. - Полгода безвылазно тут посиди, на головы простреленные теми же снайпершами посмотри - на корову полезешь!»
На протяжении всей истории человечества женщины подвергались во время боевых действий насилию. «История массовых изнасилований является одновременно историей массовых убийств и погромов. Насиловали во все времена и во всех войнах. Всегда мужчины утоляли свою ненависть на слабейших членах человеческого общества, чтобы насладиться легко доступным триумфом чувства превосходства».
Начиная с античной эпохи и кончая современностью солдаты-победители считали изнасилование своим неотъемлемым правом, чем-то вроде награды.
Ставшие крылатыми слова призыва к штурму: «В крепости вино и бабы!» лучше всего характеризуют отношение к женщине на войне.
Увы, именно эти слова (или тут стимул, который в них воплощён) часто заставляли павших духом солдат совершать чудеса храбрости и героизма. «Тело обесчещенной женщины становилось церемониальным полем битвы, плацем для парада победителей».
Женщин просто насиловали, и насиловали до смерти. Насиловали и потом убивали. Или сначала убивали, а потом насиловали. Иногда насиловали во время смертельной агонии жертвы.
Насиловали солдаты с орденом Почётного легиона и Георгиевскими бантами, с Железными Крестами и медалями «За отвагу».
Уже в Библии (в Книге Судей) рассказывается о похищении женщин, что означало массовое изнасилование.
Во время очередной гражданской войны израильтян с вениамитянами, израильтяне по своему обыкновению поражали всех «мечом, и людей в городе, и скот, и всё, что ни встречалось, и все находившиеся на пути города сожгли огнём». А перебив всех женщин вениамитян, израильтяне взамен решили одарить побеждённых соотечественников трофейными девственницами и специально для этого отрядили целую экспедицию в Иавис Галаадский. «И послало туда общество двенадцать тысяч человек, мужей сильных, и дали им приказание, говоря: идите и поразите жителей Иависа Галаадского мечом, и женщин и детей. И вот что сделайте: всякого мужчину и всякую женщину, познавшую ложе мужеское, предайте заклятию. И нашли они между жителями Иависа Галаадского четыреста девиц, не познавших ложа мужеского, и привели их в стан в Силом, что в земле Ханаанской. И послало всё общество переговорить с сынами Вениамина, бывшего в скале Риммоне, и объявило им мир. Тогда возвратились сыны Вениамина, и дали им жён, которых оставили в живых из женщин Иависа Галаадского; но оказалось, что этого было недостаточно».
Тогда израильтяне рекомендовали своим бывшим противникам в праздник Господень совершить набег на Силом, «который на север от Вефиля и на восток от дороги, ведущей от Вефиля в Сихем, и на юг от Левоны. И приказали сынам Вениамина и сказали: пойдите и засядьте в виноградниках. И смотрите, когда выйдут девицы Силомские плясать в хороводах, тогда выйдите из виноградников, и схватите себе каждый жену из девиц Силомских, и идите в землю Вениаминову. И когда придут отцы их или братья их с жалобою к нам, мы скажем им: „простите нас за них; ибо мы не взяли для каждого из них жены на войне, и вы не дали им; теперь сами виноваты“. Сыны Вениамина так и сделали, и взяли жён по числу своему из бывших в хороводе, которых они похитили, и пошли и возвратились в удел свой, и построили города, и стали жить в них».
Наиболее древнее в Европе литературное свидетельство об изнасилованиях на войне есть в «Илиаде» Гомера. Греческий военачальник Агамемнон, руководивший осадой Трои, пытался убедить своего героя Ахилла продолжить борьбу обещанием, что он после победы отошлёт в гарем Ахиллу всех женщин острова Лесбос и города Трои, которые будут «наиболее прекрасны после Елены».
Когда вандалы в 455 году ворвались в Рим, то они на протяжении четырнадцати дней не только грабили, поджигали и убивали жителей, но и устроили первую в истории массовую охоту за женщинами с целью их изнасилования. Потом подобная практика стала повторяться всё чаще и чаще. До вандалов «цивилизованные» народы старались сберечь наиболее привлекательных пленниц и девственниц для того, чтобы как можно выгоднее продать их работорговцам.
«Есть и страшноватенькая находка в Киеве. Часть слоя гибели города - полуземлянка гончара, в одной половине которой располагалась мастерская, в другой, отделённой печкой, - жилая часть.
У входа в землянку лежат двое: среднего роста человек с лёгкой монголоидностью, в типичном для степняков шлеме, с кривой саблей. И рослый, без панциря, с топором. На полу мастерской - скелет молодой женщины, в позе распятой; в руки скелета вогнаны два кинжала, лезвия которых уходят глубоко в земляной пол. А на печке, в другой „комнате“ - скелетики детей четырёх и пяти лет… Пока… монголы убивали их отца и насиловали мать, дети забрались на печку…»
В 1097 году к армии крестоносцев Первого крестового похода присоединился отряд византийского войска. Довольно специфический отряд. Дело в том, что византийский император Алексей I Комнин, получив письмо от римского папы Урбана III, стал призывать добровольцев встать под знамёна освободителей гроба Господня, приманивая их возможностью безнаказанно насиловать завоёванных женщин во время похода. И византийцы охотно пошли на войну.
Впрочем, женщина как добыча во все времена привлекала на войну всякого рода авантюристов, пиратов, конкистадоров, бродяг и изгоев, которые были готовы рисковать своей жизнью, а взамен, кроме обогащения в результате грабежей, пользовались женщинами побеждённых.
Для таких изнасилование становилось чем-то вроде наркотика, маниакальной зависимости.
Непередаваемым был ужас после штурма Константинополя 12 апреля 1204 года во время Четвёртого крестового похода. «Разграбление города не имеет аналогов в истории», - пишет английский историк Стивен Ранкман. Он сообщает, как крестоносцы бесчинствовали в городе на протяжении трёх дней: «Французы и фламандцы были охвачены диким порывом разрушения и отрывались от своего занятия только для того, чтобы насиловать и убивать».
Однако, когда в 1453 году городом овладели турки, картина повторилась. Ранкман описывает, как привлекательные молодые девушки и красивые мальчики, пытавшиеся найти защиту в Софийском соборе, отправлялись турками в свой военный лагерь.
Во время Третьего периода Итальянских войн 1521–1559 гг. «войско медленно продвигалось через Намбург, Кобург, Бамберг, Нюрнберг в Аугсбург. При этом испанцы „скверно хозяйничали“. Вдоль всего пути, по которому проезжал император (Карл V, бывший одновременно немецким кайзером и испанским королём), лежало немало мёртвых тел. Так же плохо обращались испанцы с женщинами и девушками, не щадя ни одной из них. Из Бамберга они вели с собой до Нюрнберга 400 женщин и, обесчестив, прогнали их. В настоящее время едва ли можно передать все ужасающие подробности их зверств. Но Бартоломей Застров, посланник померанских герцогов при Карле V, повествует о них с большим хладнокровием. „Разве же это не шаловливая нация?..“».
Конечно - шаловливая, если женщин всего-навсего прогнали после изнасилования, а не изрубили в куски и не развешали по ветвям придорожных деревьев. Значит, всё же с женщинами и девушками обращались не так плохо, как с теми, чьи тела видел проезжавший мимо император.
И если подробности зверств дошли до нашего времени в весьма скудном изложении, то обратим внимание на другой аспект. Зачем нужно было кого-то бесчестить, если за войском шли целые табуны «продажных женщин», с лёгкостью обслуживающих солдат буквально за гроши (а деньги у солдат водились)?
Страшная участь выпала на долю женщин в Тридцатилетней войне. В 1631 году войска баварского фельдмаршала и генералиссимуса графа Иоганна Тилли и кавалерия императорского генерала Г.Г. Паппенгейма захватили саксонскую столицу Магдебург и устроили там страшную резню. Из тридцати тысяч жителей города в живых осталось только около десяти тысяч человек, преимущественно женщины. Большинство из них католические войска пригнали к себе в военный лагерь на массовое изнасилование.
Это и есть проявление жажды насилия, не имеющее ничего общего с удовлетворением сексуальных потребностей.
В «Уставе морском» Петра Первого в главе 16-й книги пятой предусматривается смертная казнь или ссылка на галеры для тех, кто «женский пол изнасильствует». Но это относилось к условиям мирного времени. Попробуй удержать солдат на войне!
И неужели церемонились петровские гренадеры и драгуны в Нотебурге и Нарве?
Сохранились описания, как во время штурма Варшавы в 1794 году русские солдаты насиловали и убивали польских католических монахинь.
Документы 1812 года повествуют о том, как «девочки десяти лет изнасильничены на улицах». Спасаясь от французов, молодые женщины мазали лица сажей, одевались в лохмотья, стараясь выглядеть как можно менее привлекательными и тем самым спастись от бесчестия. Но, как известно, «женское естество не спрячешь». Известны случаи, когда москвички бросались с мостов, чтобы избежать изнасилования.
Арнольд Тойнби, позднее всемирно известный английский историк, издал в 1927 году две книги о зверствах немецких солдат в Бельгии и Франции в начале Первой мировой войны: явно с одобрения своих офицеров, хотя и без их приказа, немецкие солдаты изнасиловали и поместили во фронтовые или этапные бордели огромное количество девушек и женщин.
В 1930-х годах в Китае зверствовали японцы. В качестве примера можно привести неслыханное по своим масштабам изнасилование женщин в китайском городе Нанкин в 1936 году.
Вот свидетельство китаянки Вонг Пэн Цзе, которой было пятнадцать лет, когда японцы оккупировали город:
«Отца, сестру и меня уже переселили в расположенный в зоне для беженцев дом, в котором находилось более 500 человек. Я часто видела, как японцы приходят и ищут женщин. Один раз какую-то женщину изнасиловали прямо во дворе. Было это ночью, и все мы слышали, как она истошно кричала. Но когда японцы ушли, мы так и не нашли её, видно, они взяли её с собой. Никто из тех, кого они увозили на грузовиках, не возвращался. Лишь одной удалось добраться до дома после того, как её изнасиловали японцы. Девушка рассказала мне, что японцы насилуют всех по многу раз. Однажды было такое: женщину изнасиловали, а потом японец стал тыкать стеблями тростника ей во влагалище, и она от этого умерла. Я пряталась каждый раз, когда какой-нибудь японец приближался к дому, - только поэтому они меня и не поймали».
Только в течение первого месяца оккупации Нанкина японские войска жестоко изнасиловали 20 000 горожанок, а всего до 1945 года здесь были изнасилованы более двухсот тысяч женщин.
Рассказы женщин, которые были предъявлены обвинителями на Нюрнбергском процессе, документируют многочисленные изнасилования в оккупированных областях во время Второй мировой войны. Имеются свидетельства о применении сексуального насилия к еврейским женщинам со стороны охранного персонала в концентрационных лагерях.
Впрочем, союзники успели «отомстить».
Так, в начале 1945 года французские солдаты изнасиловали тысячи немецких женщин при вступлении на территорию Баден-Вюртемберга.
В американской армии зафиксирован 971 случай осуждения за совершение изнасилования во время Второй мировой войны. «Не подлежит сомнению, что многие изнасилования остались неотмеченными, так как никакого официального расследования в отношении неправомерных действий союзнических армий не проводилось».
Я думаю, что к цифре 971 можно смело приписать ещё два нуля.
Хотя военный уголовный кодекс США грозит суровыми наказаниями, изнасилование по большей части встречалось с терпеливым отношением командования. Во Вьетнаме американское командование также сквозь пальцы смотрело на «инциденты с вьетконговскими женщинами».
Один из морских пехотинцев США так объяснял мотивы изнасилований во время войны во Вьетнаме: «Когда мы обыскивали людей, то женщины должны были снимать с себя всю одежду, и под предлогом того, что необходимо убедиться, не спрятали ли они что-нибудь ещё кое-где, мужчины использовали свои пенисы. Это было изнасилование».
Не спешите возмущаться этим «наивным» объяснением морпеха: «…необходимо убедиться… мужчины использовали…» Послушайте лучше воспоминания одного из наших «афганцев».
«При выезде из Джелалабада, в местечке Самархеле, был обстрелян грузовик из окна небольшого магазинчика. С автоматами наперевес они заскочили в эту паршивую лавчонку и в задней, за прилавком, комнате обнаружили девушку-афганку и дверь во двор. Во дворе находились продавец кебаба и водонос-хазареец. За убитого расплатились сполна. В человека, оказывается, вмещается двадцать два кебаба, но последний нужно заталкивать шампуром, и только тогда человек с кебабом в горле умирает. А водоносу повезло, его сразу автоматной очередью убили. Но стреляла девушка, она пистолет, красивый такой, в трусы спрятала, стерва…»
Нетрудно представить участь этой афганки, если уж обыск производился у неё в трусах. Возможно, полового акта как такового в тот момент и не было. Ярость и без этого дала избыток адреналина. Но ведь кебабы можно забивать человеку шомполом не только в горло…
Я невольно при этом вспоминаю один документ времён Великой Отечественной. Немецкому лейтенанту пишет его приятель Эбальт:
«Куда проще было в Париже. Помнишь ли ты эти медовые дни? Русские оказались чертовками. Приходится связывать. Сперва эта возня мне нравилась, но теперь, когда я весь искусан и исцарапан, я поступаю проще - пистолет у виска, это охлаждает пыл. Недавно русская девчонка взорвала себя и обер-лейтенанта Гросса гранатой. Мы теперь раздеваем их донага, обыскиваем, а потом… После всего они бесследно исчезают».
То, что «русские оказались чертовками», оккупанты подметили сразу.
«Среди причин поражения фашистских войск на территории нашей страны (наряду с крепкими морозами) немецкие историки всерьёз называют девственность советских девушек. Захватчики были поражены, что почти все они оказывались невинными. Для фашистов это был показатель высоких моральных устоев общества.
Немцы уже прошли всю Европу (где множество податливых женщин легко удовлетворяли сексуальное влечение оккупантов) и поняли: покорить людей со стержнем, нравственно крепких будет не столь легко».
Не знаю, какими путями германское командование получало статистику о наличии девственности у жертв. Не то оно обязывало отчитываться солдат, не то этим занималась цензура военно-полевой почты, которая «шерстила» солдатские письма, после чего с немецкой аккуратностью составляла классификацию изнасилованных для вышестоящих органов имперского министра по делам оккупированных восточных территорий Альфреда Розенберга. Может быть, это были специальные команды, занятые исследованием девственности и темперамента будущих рабынь рейха (что вполне возможно, после создания фашистами магического общества «Туле» и целой системы исследовательских институтов «Ананербе», выводящих особую породу арийских пчёл, направляющих по всему миру экспедиции на поиски амулетов и языческих артефактов, и т. д.).
В любом случае - отвратительно.
Но со Второй мировой история массовых изнасилований на войне не закончилась. Там, где разгорался очередной вооружённый конфликт, будь то в Корее, во Вьетнаме, на Кубе, в Анголе, в Афганистане, в Югославии, военное насилие порождало насилие над женщинами.
В 1971 году наиболее печальную славу получили широкомасштабные изнасилования, имевшие место во время пакистанского вторжения в Бангладеш. Во время этого вооружённого конфликта пенджабцы изнасиловали от 200 000 до 300 000 женщин!
В конце 80-х - начале 90-х годов XX века разгорелась гражданская война в Судане. Чернокожее население нубийцев подверглось нападениям арабов-мусульман генерала Омара Хассана аль-Башира. Суданское правительство называло это борьбой с повстанцами.
Из книги Сталин мог ударить первым автора Грейгъ Ольга ИвановнаГлава 23 Насилие как составная часть патриотизма Взглянув, как происходила битва за Крым, вернемся к некоторым коротко описанным событиям. Изложенное выше было необходимо уже по той причине, чтобы избежать навязанного шаблона: когда речь велась о враге, то советские
Из книги Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть автора Султанов Турсун ИкрамовичГлава 5 Закон и насилие в практике престолонаследия Выше, во второй главе, мы рассмотрели обстоятельства восшествия на престол первых четырех преемников Чингиз-хана, источники права на власть и можем обоснованно утверждать, что в Еке Монгол улус (таково было официальное
Из книги Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. автора Литвин АлексейГлава 1 Роль политического террора в борьбе за власть Насилие и жестокость Источники и литература В каждом веке свое Средневековье. 100-летние, 30-летние войны, инквизиция - оттуда, гражданские войны тоже. Только каждое последующее столетие они все более ужесточались: в них
Из книги Жестокий континент. Европа после Второй мировой войны автора Лоу КитГлава 23 ПОЛИТИЧЕСКОЕ НАСИЛИЕ ВО ФРАНЦИИ И ИТАЛИИ В конце Второй мировой войны, когда пыль немного рассеялась, народы Европы взялись за поиски объяснения недавно пережитых событий. Вопросы, которые не задавали вслух на протяжении военных лет, были сформулированы открыто.
Из книги «Голодомор» на Руси автора Миронин Сигизмунд СигизмундовичБыло ли насилие? Имеется еще ряд фактов, которые заставляют сомневаться в широком использовании властями насилия для сбора хлеба. Напротив, борьба велась в основном экономическими методами. Станицы заносились на «черную доску» - в них полностью прекращалась всякая
Из книги Исландия эпохи викингов автора Байок Джесси Л.Блеф и насилие Насилие в средневековой Исландии всегда было связано с конкуренцией, и одним из средств вести конкурентную борьбу был блеф. Не все, кто блефует, проигрывают, но таковых оказывается немало, и в Исландии не в последнюю очередь. Во всех обществах, практикующих
Из книги Европа судит Россию автора Емельянов Юрий ВасильевичГлава 1 Насилие и преступления раннего капитализма Хотя попытка переписать историю с помощью столь влиятельной международной организации, как ПАСЕ, является первой в своем роде, попытки обвинить коммунизм в преступной деятельности, высказанные в резолюции, не являются
Из книги Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка автора Лурье Лев ЯковлевичНасилие уличное и насилие революционное Уличное насилие переносилось и на производство. Избить мастера, вывезти его с завода на тачке считалось не преступлением, а примером доблести: «Несколько человек внезапно хватали виновника недовольства, на голову его надевали
Из книги Немецкие подводные лодки в Первой мировой войне. 1914–1918 гг. автора Грей ЭдвинГлава 1 СУТЬ ВОЙНЫ – НАСИЛИЕ «2.20. Прямо перед нами я увидел четыре трубы и мачты пассажирского парохода, идущего под прямым углом к нашему курсу с зюйд-веста по направлению к Галли-Хед…»Была середина дня 7 мая 1915 года. Капитан-лейтенант Вальтер Швигер внес запись в
Из книги Краткая история аргентинцев автора Луна ФеликсНасилие В ноябре 1929 г. впервые за несколько десятилетий произошло зловещее событие: убийство политического лидера Карлоса Вашингтона Ленсинаса в Мендосе. Ленсинас был диссидентом внутри движения радикалов и занимал очень прогрессивные позиции в экономическом и
Из книги Сеть сионистского террора автора Вебер МаркНасилие в Европе Убийство Франсуа ДюпраВо Франции Франсуа Дюпра - одаренный молодой историк, педагог и плодовитый автор был убит в 1978 г., таким образом став первым человеком, убитым из-за его поддержки ревизионизма холокоста. Дюпра опубликовал письма бывшего
Из книги Американская разведка во время мировой войны автора Джонсон Томас МНасилие На секретной службе всегда надо было быть готовым к насилию. Это могла быть ружейная стычка, подобная той, которую пришлось выдержать некоему И. П. в Нанси против трех американских дезертиров, которых подозревали в симпатиях к немцам. Это могло быть убийство с
Из книги Философия бунта автора Баталов Эдуард ЯковлевичГлава VI НАСИЛИЕ И РЕВОЛЮЦИЯ 1. Мир «тотального насилия» и «репрессивная терпимость»Рост интереса «новых левых», особенно их экстремистского крыла, к Маркузе, Фанону, Сартру и др. не случайно совпадает с периодом наивысшей активизации леворадикальных движений. Бунтующие
Из книги Исламская интеллектуальная инициатива в ХХ веке автора Джемаль Орхан Из книги Царский Рим в междуречье Оки и Волги. автора Носовский Глеб Владимирович24.4. Насилие над Марией и насилие над Лукрецией 1) Римлянка Лукреция была замужем за Тарквинием Коллатином. Тит Ливий доброжелательно описывает его как известного римлянина из ЦАРСКОГО РОДА ТАРКВИНИЕВ. Никаких отрицательных черт его характера не отмечено.Дева Мария была
Из книги По тонкому льду автора Крашенинников ФёдорНасилие Во-первых, это насилие. Власть в любой стране мира, от Дании до Сомали, это прежде всего легальная возможность одних людей совершать насильственные действия в отношении других.Разница лишь в количестве и качестве насилия, но главное – в обоснованности